S-T-I-K-S. Бомж
Шрифт:
– Так если помер, бросил бы, чего тащишь?
– Похоронить его нужно по-людски. Не хочу, чтобы твари сожрали.
– Ладно, вези его сюда, вас точно только двое? Ну, в смысле ты один?
– Хочешь, пошли вместе, сам посмотришь, да и тележку поможешь затащить наверх, одному тяжело.
– Не, нам выходить не положено, сам прикатишь, туда дотащил, значит, и сюда сможешь.
Вернулся, поднатужился, придавая тележке начальное ускорение, покатил. Выехал на ровное место, тележку снова развернул, дальше слегка под горку, но передохнуть надо, отдышаться, торопиться больше не требуется, чего надрываться.
– Где это я?
Бомж аж подскочил от неожиданности. Жук лежал в прежней позе лицом вверх, глаза только открыл.
– Ты чего, не помер что ли?
– Вроде живой, живчик где, какая-то зараза, похоже, спёрла или я потерять умудрился?
– Да вот он твой живчик, ты ж трупом был, не дышал совсем, как так?
– Ты лучше расскажи, что случилось, а то я ни черта не помню, голова трещит и пустая как барабан.
– Скреббера помнишь?
– Кого! Ты чё, охренел? Какой Скреббер? Если бы мы на такое нарвались, то сейчас бы не разговаривали.
– А мы и не разговаривали, до этого момента. Как тебя «это» прихлопнуло, так больше и не общались. Я с мёртвыми стараюсь поменьше в контакты вступать.
– Ладно, рассказывай, давай, не томи. И кстати, куда это ты меня припёр?
– Там дальше - типа застава, внутри люди, вроде нормальные, за ней посёлок какой-то, что там, пока не знаю. От деревни той, сюда километра с три будет, ты чего последнее помнишь-то?
– Пустыша в огороде завалили, на дорогу выволокли, я за водой побежал, потом вспышка и все, как отрезало.
– В общем, помнишь, что тела тварей исчезали, оказывается, это Скреббер их подчистил, и тебя хотел, да я воспротивился.
– Ты блин, воспротивился? Скребберу? Рожей своей немытой напугал что ли? Давай не трынди.
– Не хочешь слушать, иди в задницу.
– Ладно, не обижайся, просто россказни твои очень на пьяный бред похожи, с трудом поверить можно. Ты не прикладывался сегодня? Скреббера он прогнал! Нет, блин, «воспротивился» он, мать твою!
– Ты холодным трупом был, а сейчас вон опять несёшь всякую хрень, это тебя не удивляет?
– В принципе да, есть немного, случай необычный, согласен полностью, продолжай, я весь во внимании.
– Чё продолжать-то? Скреббер ушел, ты валяешься, остываешь потихоньку.
– А ты пульс не мог проверить, ухо к груди приложить, дыхание проверить?
– Не учи учёного, нормальный труп был, не дышал, и сердце не билось, наверное. Я, честно говоря, сильно не проверял, мне и так всё ясно было в тот момент, да и времени в обрез, вдруг «он» передумает и вернется. Закинул тебя в тележку и ходу.
– А чего не бросил, я ж вроде помер, на хрена было напрягаться?
– Не хотел - эта штука тебя бы схавала, как этих поганых тварей, решил отвезти подальше и закопать поглубже, чтобы не добралась.
– Я что-то со счёта сбился, ты мне сколько раз жизнь уже спас?
– Четыре вроде, но кто ж считает, это типа, спасибо такое?
– Ну да, есть такое дело, просто спасибо, конечно, маловато будет по такому случаю, ладно, сочтёмся. Ну, что, поехали?
– Вылезай! Покатался - хватит, своими ногами дойдешь, здесь недалеко.
Жук хмыкнул, приложился к фляжке с живчиком и спрыгнул на землю. Тележка теперь уже без надобности, но решили не бросать, взялись за ручку с двух сторон и потащили к частоколу.
– Вокруг обходите, там дверь, ты ж вроде говорил, что один будешь, а второй - покойник?
– Ожил.
– Странные вы ребята, как я посмотрю, к старосте вас отвести нужно будет, пусть посмотрит, кого это к нам сегодня занесло. Но это ближе к вечеру, когда сменщики придут. Есть хотите?
– Не откажемся.
– И выпить не помешает, если имеется чего.
Отведав нехитрой деревенской снеди и опрокинув за компанию пару кружек домашнего пива, Бомж завалился на дощатую лавку, накрытую какими-то дерюгами, и заснул почти мгновенно. Жук спать не стал - не хотелось, тихонько болтал с бородатыми караульщиками. Про себя рассказывал и про здешнее житьё-бытьё расспрашивал. Охраняли мужики дорогу по очереди, на так сказать общественных началах. Бывало, забредали с той стороны отдельные твари, нечисть по-здешнему, потому и поставили здесь такой палисад, высматривать и валить пришельцев непрошенных. Последнее время, правда, тихо тута было, службу несли не утомительную, скорее даже скучную. Ели, пили, да спали по очереди, даже удивились сильно, когда увидели новых посетителей. Солнце уже наполовину опустилось за горизонт, когда пришли двое - ночная смена. Тарас, один из освободившихся от службы, с окладистой чёрной бородой, да косая сажень в плечах, повёл путешественников в село, прямиком к дому старосты.
– Ну, понятно, поносило вас по свету немало, ну да ладно, живы остались, и слава Богу. Оставаться думаете или дальше пойдёте? Я считаю, что вам маленько пожить у нас придется, отдохнёте с дороги, отоспитесь маленько, да и поработать немного надобно. Жизнь у нас простая, не бедствуем, но и не жируем, рабочие руки завсегда требуются. Хлеб-то, он даром не достаётся, делиться с путниками не зазорно, дело богоугодное, однако отработать хлеб-соль - дело благородное, давайте, без обид только. Обчество вам поможет, а вы - обчеству, дело крестьянское не хитрое, каждому у нас работа по силам и умению найдется.
– Да мы, дяденька не против поработать-то. На сколько нас в полон, взять думаешь?
– Недельки на две, а если понравится, можно и на больше задержаться. У нас здесь спокойно, сытно, на работах хребет не поломаешь, девки опять же. Кстати, на счёт девок, смотреть - смотрите, но рукам воли не давайте. Порядки у нас строгие - тронешь девку без отцовского благословения - оскопят в той же час, церемоний долгих разводить мужики не будут. Понравится девка, жениться надумаешь - ступай к родителям, сватов засылай и никак иначе, в общем, я вас попередил.