Шрифт:
Глава 1
– Я жив…? – вяло пробормотал Роман.
С трудом подняв веки, он сразу же зажмурился. Глаза болели от невыносимой рези. В момент, когда он приоткрыл рот, чтобы наполнить легкие кислородом, дорожная пыль осела на его зубах. Приступ удушья налетел неожиданно. В затылок тотчас ударила острая боль, которая эхом ушла в темечко. Из разинутого рта вырвался глубокий сухой кашель. Машинально приложив ладонь к ране, Роман сразу понял, что легким сотрясением вряд ли отделается. Придется накладывать швы.
– Сука-а-а, – раздраженно выдавил из себя. – Как же больно.
Опершись на локти, Роман перевернулся на живот.
– Сволочи в масках. – Порыскав по карманам и не найдя телефон разозлился еще сильнее: – Как же мои доказательства? Неужели все коту под хвост, участковый же не поверит мне. Да ладно, Санек мой лучший друг. Он поверит.
– Проверив ножны, он не нащупал рукоять.
– Блядь.
Роман прекрасно понимал, что на сотню километров ни души. Только дремучий лес и дикие животные. Кулаки вряд ли ему помогут в схватке с каким-либо серьезным хищником. Не зря это место старожилы из Морельского лесхоза кличут «Потерянный кордон Михася». Ломая голову, он подошел к уазику. Что Юрий Иванович по головке не погладит – это полбеды, уволить вообще могут. Да штраф за машину влепить. Тихоня сможет, не зря его мужики так прозвали. Исподтишка любит подлянку сделать, когда не ожидаешь.
Через разбитые окна было хорошо видно, как ребята поработали. Даже сиденья все порезали. В раскрытом бардачке было пусто. Все, что лежало внутри: документы на машину, права и коробок спичек, выгребли на пассажирское сидение. Распихав все по карманам, лесник вспомнил о бутылке с водой, которая лежал под сиденьем. Достав ее, он смочил родниковой водой горло. Поразмыслив минуту, Роман принял решение все же ехать домой на спущенных колесах. Ночевать в глуши ему не хотелось.
Зарычав, мотор тут же предательски заглох, и все попытки завести машину оказались бесполезными. Аккумулятор окончательно разрядился. Истерично постучав по рулю ладонями, Роман выскочил из машины.
– Сука! – несдержанно выругался. – Что за день сегодня такой?! – задрал голову и поднял руки к небу. – Везет как утопленнику!
Неожиданно в голове промелькнула мысль: «Сашка… Неужели он заодно с этими бандерлогами? Если это так, не прощу ему». Рому потряхивало от накопившейся злости. Выскочив наружу, он со всей силы ударил по двери. На металле появилась неглубокая вмятина.
– Только он знал, что я поеду на сто двадцать девятый квартал, – подозрительно прищурился. – Да не-е-е, – отрицательно покачал головой, не хотелось верить, что друг мог предать его. – Мы с ним с детства дружим. Вместе железо тягали. Да и недавно вместе обмывали его новенький джип. Нет, - мотнул головой.
Спустившись в низину, он пошагал в сторону болота . Через лес дорога короче, чем по грунтовке. Да и к тому же все время придется идти на спуск, это тоже плюс. Роман легко улыбнулся: всего километров двадцать, а там рукой подать до поселка.
Пахло хвоей, под ногами хрустели иголки. Красотища, лишь справа его раздражала незаконная делянка. Километр украденного леса. Плешь. Совсем очумели, готовы все уничтожить ради бабок. Ни совести, ни чести.
Уже смеркалось, жаркий день неуловимо бледнел. Уставший, с головной болью Роман проковылял от силы километров восемь, и то не факт. Присев на хвою, он прислонился к толстенной сосне и опустил веки.
– Черт! – Открыв глаза, он слегка потерялся. Вокруг непроглядная темень. – Ни хера се! Вот отдохнул.
Осторожно поднявшись, оперся левым плечом о шершавый ствол и расстегнул ширинку.
– Вот накипело, – натужно произнес он. – А-а-а… – Облегчившись, привел себя в порядок.
Глаза немного привыкли к темноте, и он уже мог спокойно различать силуэты. Практически на ощупь побрел дальше. Как лесник, он знал все тропинки, не раз здесь собирал с братом ягоды или грибы. Боялся лишь одного – сгинуть в торфяных болотах. Если их обходить, то несколько часов лишних потратишь. В конце девяностых известное на весь Союз предприятие еще добывало крошку. Тракторы в сезон гремели до самой ночи, в мастерских двигатели не успевали остывать, как вторая смена вновь гнала гусеничных титанов в поля. Но с кризисом в девяносто восьмом прошли те времена, теперь гнилая жижа и камыши заправляли этим местом. Эх! Повернуть бы время обратно, не пришлось бы рисковать. Живой мост – совсем ненадежное сплетение тины, камышей и веток. Повезет, если просто в воду провалишься, а если в трясину, то все, хана. Однажды еще в детстве Сашка провалился по пояс. Но Роман спас его. Вытащил из лап смерти.
Хруст насторожил. В трех метрах послышалось дикое рычание. Проглотив комок страха, Роман не сводя взгляда с места, где притаилась опасность, достал спички и резко чиркнул по коробку. Вспышка тотчас озарила мохнатую серую голову. Волк скалился, но почему-то не осмеливался нападать. Поджав хвост, волк неожиданно рванул прочь. Роман облегченно выдохнул и сразу же зажег вторую спичку: вокруг никого не было. Передернув плечами, он пошел дальше. Спустя полчаса блужданий в темноте он оказался на опушке. Луна, скрывавшаяся за тучами, выглянула и осветила непроглядное марево. Роман напоминал ежика из тумана. С мыслью: «Куда идти?» – он вертел головой.
Во рту чувствовался кислый привкус, словно съел целый лимон. Все же выбрав примерный маршрут, вытянул вперед руку на всякий случай, чтобы не врезаться в дерево или во что-то еще. Странно… Ему казалось, что он не в родном лесу, а где-то в незнакомом месте. «А нет, вот сосна». Почувствовав ладонью шершавую кору, сразу откинул все сомнения. Неожиданно за спиной послышался хруст ломающейся сухой ветки. Роман даже не успел среагировать, как тяжелый удар в затылок лишил его сознания.
***
Пробуждение было не из приятных. Голова трещала, словно трансформатор, и почему-то очень хотелось пить. Облизав потрескавшиеся губы, Роман попытался открыть глаза, но веки словно склеились. Рана на затылке по-прежнему давала о себе знать. Опершись на руку, чтобы подняться, он сразу же завалился на бок.
– Видимо, очнулся, – послышался осипший мужской голос. – Пей давай! Живчик тебя сразу на ноги поставит. – Крепкий на вид мужичок с бородой грубо схватил Романа за подбородок и поднес к его губам помятую, облезлую флягу. – Глотай нахер. Буду еще с тобой, как с маленьким, цацкаться.