S-T-I-K-S. Обратная сторона
Шрифт:
Каждая плашка доводится до совершенства вручную. Есть художники, которые целую мозаику составить могут, смотрится не обыкновенно красиво и стоит соответственно не мало. Заказы на месяцы вперед расписаны. Кладут такой паркет те же зеки, бригады из рукастых и головастых формируют. Им десять процентов от укладки, это ведь не учтенка, а девяносто идет администрации колонии в карман. Пару солдат всегда с бригадой на укладку отправляют, на всякий случай, им тоже какая-то копейка перепадает. В общем довольны все!
Офицерский городок расположен в полукилометре от части, ну как городок, четыре четырёхэтажных дома в два подъезда каждый, стоят квадратом. Во
***
От общей колонны, стоящей метрах в двухстах от КПП части, отделились три автомобиля и выдвинулись в сторону КПП колонки, пикап переделанный в шахидмобиль с пулеметом в кузове, УАЗ Патриот и тентованый Урал. На КПП колонии находилось два человека из числа солдат части. Так случилось, что у одного из них был сегодня день рождения, по случаю, служивые раздавили пузырёк на двоих. А почему нет то? Воскресение, начальства нет, свежий воздух в конце концов. Один спал на диванчике, второй кемарил в кресле за столом. На столе находилась старая советская стационарная рация, размером с чемодан и весом килограмм в сорок, разные журналы и электрочайник. Рация могла работать без света от ручной магнето, а вот чайник стоял с ночи холодным, электричества не было.
Скрипнули тормоза головного автомобиля возле ворот, передняя пассажирская дверь Патриота распахнулась, а дальше произошло что-то нереальное. Совсем не заметное обычному глазу движение и спустя секунд десять, оба часовых на КПП оказались связанными, вернее руки и ноги перевязаны обычным толстым прозрачным скотчем, один так и лежал на диванчике, второй был не просто смотан скотчем, он был ещё и примотан к креслу, на котором сидел.
– Так бойцы, жить хотите? Задал вопрос солдат, буквально появившийся из воздуха перед часовыми. Причем он не просто спросил, в его руке был весомый аргумент в виде пистолета ТТ, которым он водил от лица к лицу часовых.
– Да да да! Закивали головами часовые, да так сильно что казалось их головы сейчас оторвутся от тел, а глаза, которые были размером с юбилейный рубль, вылетят из орбит.
– Тогда так, сидим молча и не пытаемся развязаться. Нас много, и мы вооружены, ваше оружие я забираю. Реально пацаны, сидите и ждите, пока всё не кончится. Говоривший солдат был одет так же, как и люди на плацу в самой части, только на его голову была надета балаклава.
Боец вышел с КПП, перевел ворота в ручной режим и с силой навалился на ворота откатывая их. Урал и Патриот въехали на плац колонии, встали в дальнем углу, пикап же остался в воротах КПП, ствол пулемета был направлен на плац. С Патриота вышли трое, солдат, который открывал ворота, коренастый крепыш среднего роста и великан. Не, не так, ВЕЛИКАН! Ростом он был метра два с половиной, в плечах размером с двух нормальных людей, огромные ковши ладони с заостренными, уже не ногтями, а когтями и непропорциональной головой. К темечку голова его была как бы крыша на домике, заострена, а к низу, к челюстям, раздавалась в ширь. Этот богатырь, как и остальные солдаты был в балаклаве. Крепыш скомандовал в матюгальник:
– Контрольные по местам! С Урала начали выскакивать бойцы, не меньше человек двадцати. Они грамотно рассредоточились по точкам, видно было стразу, не первый раз они это проделывают, ох не первый, как по нотам всё отработано. Бойцы навели стволы автоматов на входы в бараки и столовую, а также контролили нижние этажи расположения. Таким образом взяв их под контроль на случай неповиновения зеков.
– Зечьё, на вечернюю поверку бегом марш! Скомандовал крепыш в громкоговоритель.
– Бегом суки, пять минут вам, хромые больные косые, все до единого! Отвечаю, через пять минут кто останется в бараках, лично до кровавого поноса отхуячу! Время пошло! Усиленный китайской техникой голос крепыша витал над плацем.
Прошло уже минут пятнадцать, а зеки продолжали выходить из бараков. Они не особо торопились, это не солдаты чтобы выполнять приказы молнией.
– Начальник. Мы это, готовы. Проверяй. Сказал долговязый худощавый зек. Одеты они были кто в чём, сланцы или тапки на ногах, старые спортивные трико и затертые майки, кто-то вообще с голым торсом.
– Ты хочешь сказать, что в бараках никого не осталось? Спросил у долговязого крепыш.
– Ну так это, положенцы там и смотрящий. Им по понятиям в падлу в строю стоять.
– По понятиям говоришь. Не хорошо прищурился крепыш.
– Щас я вам блядь устрою понятия. Мук, Тихий, ну-ка тащите сюда этих понятийных. Великан и боец открывавший ворота двинулись в барак. Спустя несколько минут в бараке раздалось два выстрела. Еще через пару минут из барака выбежали пять арестантов, за ними вышли бойцы.
– Сюда блядь! Крикнул этой пятёрке крепыш.
– Вы чё мрази, ваще берега попутали. Кто из вас тут самый старший, по понятиям, а? Быстро отвечаем, не тупим! Зеки конечно старались держать лицо перед остальными, но всё равно было видно, что им страшно.
– Ну после того как этот… Один из зеков указал взглядом указал на великана.
– Белого и Казаха вальнул на глушняк, вроде как я выходит. Но это они, он посмотрел на строй арестантов, признать должны. Закончил зэк.
– Сейчас я вам объясню, как правильно старших выбирать надобно. Мук, обоснуй пожалуйста этим уважаемым людям, кто тут старший. Елейным голосом попросил крепыш великана.
Здоровяк подошел к гордой пятёрке, стоявшей на против основные построения зеков. Но вдруг Мук отчитавшемуся зеку положил свою огромную лапищу (ладонью это трудно назвать) на голову, сжал пальцы и вроде как обычным для него движением резко вывернул голову зека в лево, а второй рукой сильно и быстро толкнул его в плечо в обратном направлении, раздался неприятный влажный хруст и тело сидельца мешком осело на асфальт. Далее было все как в замедленной съемке, хотя все действия произошли в течении нескольких секунд.
Громила выдернул с ножен, висящих на поясе, огромный обоюдоострый клинок похожий на гладиус, одним богатырским замахом срубил сразу две головы рядом стоящих зеков, в пол шага пододвинулся к четвертому и с неимоверной силой обрушил на его голову вторую лапу, сжатую в кулак, голова каторжанина с треском вжалась в плечи, клинок же громила воткнул ему в грудь по самую рукоять, пока мертвое тело заключенного падало на одного из обезглавленных, последнему великан когтистыми руками просто выдрал кусок плоти с шеи вместе с частями сонной артерии и трахеи, кровь хлынула с рваной раны пульсирующим фонтаном. Кровищи на асфальте было как на скотобойне, аж на языках, впереди стоящих почувствовался привкус железа.