S-T-I-K-S. Обратная сторона
Шрифт:
– Даю вам два с половиной часа, можете ломать, штурмовать, шнырять по всей части, брать что и где угодно, но, чтобы вооружились хоть не много, так же ищем хорошую крепкую гражданскую одежду свои нычки выворачиваем и у вояк пошныряйте. Шмоток вам никто не даст, можете что-то приличное со жмуров поснимать не взападло, а им похер и да обыщите их на предмет «покумарить». Если жратву какую нароете, тоже сюда всё. Можете и съебнуть, никого не держу! Для оставшихся умных, сигналом к окончанию будет красная сигнальная ракетница в небе, после неё бросаем поиски и бегом сюда, десять минут на погрузку в автозаки и халас! Кто не успеет, бросим тут подыхать. А без нас сдохните уже завтра к обеду, если не хапните обезбола. Черепушки
– Слыш старшой, к Гвоздю обратился старый не высокий зек. Ты бы это, обрисовал чё происходит в двух словах… мусора то где? Куда идти, где чем вооружаться, а главное зачем? По понятиям дальше двинем или по мусорскому? Строй одобрительно загудел.
– А да, мля, забыл. Слушаем один раз, всасываем сразу. Война началась, газом всех полили, большинство в зомби превратились, Москву ваще сожрали нахуй! Вам тоже не много осталось, как закончите дадим лекарство. Те, кто остались на койках в бараке, зажмурились, им не помочь. Всё, нет закона нет правительства мусоров тоже тут нет, вы все помилованы, а волыны для того что бы вы себя защитили и нам помогли, партизанить будем! Всё, съебнули все. Зеки кинулись в рассыпную.
– Чё думаешь? Обратился Ворона к Гвоздю. Оба закурили.
– А хули тут думать, как будто первый раз. Толковых отфильтруем пополним наши бригады, может кто под заказ на продажу попадется. Остальных по кластерам погоняем, пусть споранов подсоберут энергию Улья впитают и всё, в расход. Кто-то сам подохнет, кого-то налогом мусарам отдадим. Пельменю опять налог повысили, одно тело теперь не в месяц, а в двадцать дней с бригады отдать надо. А где столько брать? Дикие сцуки всё звереют, в прошлую профу тряски нас жестко потрепали. И откуда они там взялись мля? Я тогда Пельменю жмурами шестерых отдал, на четыре месяца с себя и своих налог скинул. Мертвые дешевле чем живые. Сука, чё за жопа такая и как с неё вылезти? Вопрос был риторический.
– Это точно, Пельмень всё борзее и борзее. Тоже голову ломаем, как с этого говна вынырнуть…
– А Пельмень то причём? Не он же налог ставит, его мусора трясут, мусоров космонавты нагибают, замкнутый сцуко круг…
Когда светило Улья опустилось почти к горизонту, высоко в небо, со свистом взвился красный огненный шарик оставляя за собой дымный след. Зеки, надо отдать им должное следили за небом и ракетницу не пропустили. Построились довольно быстро. Гвоздь осмотрел трофеи и усмехнулся.
Не даром зеки хорошо умеют прятать и соответственно искать, мыслят не стандартно. И эти знали где что искать. Оружейка конечно была обчищена в ноль до них, но эти всё же кое-что нашли. Три старых АК 74, пять Макаровых, но с одним «но», оружие взяли с учебного класса, в данный момент оно не опасно, у всех стволов спилены бойки и заменены пружины на более слабые, но на Базе умельцы всё это починят очень быстро. Десяток помповых пятизарядных резинострелов, для разгона демонстраций. Они выглядят как полуавтоматическое охотничье ружьё, только очень короткий ствол и нету приклада, одна рукоять, такими же были вооружены люди Вороны. Очень похожим щеголял Шварцнеггер в первом Терминаторе. Патроны кто-то оставлял стандартные с резиновой пулей, а кто-то переделывал, добавлялось пороху, но вместо резиновой пули мелкая дробь. На короткой дистанции и те, и те весьма эффективное останавливающее оружие, но не против зараженных, а против людей в частности новичков. Еще натащили бронежилетов, каски, штык ножи, навалили кучу одежды, остатки камуфляжа. Форму не брали принципиально – западло под погонников косить. Тут же, в двух не полных мешках из-под сахара сложили консервы, лапшу быстрого приготовления, в народе – бичпакеты. Там же кульки с гречкой, рисом, разного вида макароны.
– Мля, опять эти вёсла. Глядя на АК, надтреснутым голосом сказал Пельмень.
– Во во, уже третий раз, когда «ксюхи» подъедут? Спросил Гвоздь.
– Ладно, годно. Так, стволы все в пикап, шмотки в хвост автобусов, хавку туда же. И кстати, если кто то, забыл что-то выложить (Пельмень намеренно не употребил слово - скрысить), сделайте это сейчас, на Базе будет тотальный шмон. Если там выловлю крысу, она и будет претендентом на Гвоздёву задумку с шахматной доской! Тем, кто что-то сныкал в тухлой вене, тому ход сразу в петушарню. Несколько человек вышли из строя и положили сверху на гору одежды мелкие запаянные целлофановые капсулы. В основном в них были деньги, но и наркоты тоже хватало. Пельмень перебрал капсулы, выбрал только с наркотой и скомандовал: - Всё братва лихая, по коням.
База
– -- БАЗА ---
Военных выгрузили, построили, ни зеков ни гражданских я не видел. Сначала мне не много удалось рассмотреть, но позже я всё узнал досконально, так как волею судеб стал одной из ключевых фигур базы-стаба.
Это была модульная военная база, построенная по типу известного детского конструктора, можно было добавлять и сокращать помещения, присоединяя или убирая модули размером с вагон грузового поезда. База была рассчитана на тысячу человек личного состава и вспомогательного персонала. Обнесена она была двумя заборами, первый из какого-то толи стекла толи полимера, мутно прозрачный, высотой метра четыре и толщиной сантиметров семьдесят, не разбить не прострелить не поцарапать его невозможно. Второй, высотой два с половиной метра, в толстых бетонных мачтах через каждые двадцать пять сантиметров, горизонтально проходил силовой не изолированный кабель, судя по тихому гудению кабель был под напряжением. За забором, на ширину сто метров, земля была густо заминирована, между заборами контрольная полоса постоянно патрулировалась.
Не перелезть, ни протиснуться между кабелями не было никакой возможности, только поджаришься до равномерной корочки. Через каждые сто метров сторожевые вышки, на каждой вышке по двое часовых с РПК. Пост вышки, это железобетонный короб два метра выстой и три на два по полу, усеянный бойницами со всех сторон с толщиной стен в двадцать сантиметров. Вся эта тяжеленая конструкция держалась на восьми рельсах, вмурованных в полимерно стеклянное основание из которого построен внутренний периметр. Внутри более чем аскетично, одно койко-место, не большой столик с выдвигашками, для чистки и перезарядки оружия. Туалетом для малой нужды служил пятилитровый пластиковый бутыль, большую нужду – только терпеть!
Оружие с боезапасом и спецсредства, такие как бинокль, прибор ночного видения, рации, сдавались новой смене с жесткой проверкой и обязательной регистрацией в электронном журнале. На каждой вышке журнал-планшет был свой, но информация со всех вышек стекалась на один сервер и дежурный по вышкам сразу видел всё ли в порядке. Нарушения карались самым жестоким образом. Личными потрохами… Смена могла отказаться от принятия поста до устранения неполадков, если что-то не соответствовало Уставу базы и не потому что «я так захотел», а потому что любой косяк мог привести к гибели поста или прорыва на базу.
Тут всё-таки это не затерянная и никому не нужная Часть в тайге, в тихой и спокойной России, а постоянная боевая обстановка. Это Улей – мать его! Тут либо зары сожрут и не подавятся, либо стронги бузят. Да что греха таить, каждый вольный рейдер, случайно оказавшийся в наших краях, не побрезгует стрельнуть по нам, или использовать боевой дар против нас. А мы для них… Да для всего Улья – мы МУРЫ! Мурьё, мрази и гондоны, отбросы отбросов, шавки внешников, нас только пытать до смерти, да так пытать, что бы мы сами умоляли о смерти.