S-T-I-K-S. Окаянный
Шрифт:
Резиновый уплотнитель давно стоило поменять - вкусу положительных ноток он явно не добавлял. Но противный живительный напиток как всегда сотворил маленькое чудо.
Я закашлялся, левой рукой перехватив ёмкость, а вот правая всё настойчивей пульсировала болью и слушалась плохо. Через минуту, кое-как оклемавшись, я смог приподняться и мало-мальски осмотреться.
Первым делом начал с себя. Голова беспрестанно звенела на одной ноте, но с этим пока ничего поделать было нельзя. Пройдёт. В ноге торчал какой-то кривой металлический осколок, но вошёл он не
А вот с рукой дела обстояли куда хуже - из предплечья торчал лоскут от камуфляжной куртки, которая почти слетела с меня из-за кульбитов в астрале.
Но именно что почти - кусок рукава застрял во мне. В буквальном смысле. Из-за обильного кровотечения я решил было, что и тут поработал шальной осколок, но к моему удивлению ткань в ране засела намертво, сплавившись с плотью в единое целое. Только после нескольких бесплотных и болезненных попыток, я оставил всё как есть. Пожалуй, ответ на вопрос о совмещении материи найден экспериментальным путём. Всё-таки прежде я возвращался более контролируемо и одежда либо оседала бесплотной кучкой на месте погружения, либо оставалась на мне, если перемещения в пространстве были незначительные.
Тем временем боец, всучив мне мне медпакет, скрылся за жилым модулем с винтовкой наперевес. Как говорится, спасение отмороженных утопающих...
Я кое-как перебинтовался, морщась от боли, и поднялся на ноги. Не сидеть же здесь вечно, ожидая, пока явятся санитары.
Видимость вокруг оказалась так себе - поляну стремительно затягивало прогорклым чёрным дымом. Но вблизи вполне можно было рассмотреть распростёртые тела, лежавшие в неестественных позах.
Медицинские работники, носившие облегчённую экипировку, пострадали больше всего, однако тела Доктора Стервы среди них не наблюдалось. Хотя и трупов было всего четверо, а я точно помнил, что их яйцеголовых было гораздо больше. Плюс ещё несколько крутились неподалёку, на границе видимости.
А вот Джон Фармер нашёлся без проблем, почти на том же месте, откуда он по мне стрелял, с двумя дырками в груди и разбитым вдребезги забралом.
Естественно, он оказался мёртв, а не дожидался меня, чтобы прохрипеть какое-нибудь проклятье напоследок. Да и чёрт с ним, больно надо.
– Говорил же тебе, что не дотянешь до пенсии, - сказал я вслух, однако не услышал ни малейшего звука.
На всякий случай провёл ладонью по правому уху. Вроде оно на месте, но пальцы всё равно окрасились свежей кровью. Всё ясно - в ближайшее время на чей-нибудь концерт мне можно не ходить.
Из клубов дыма показалась плотная фигура Пончика, по-прежнему одетого в свой крайне неуместный деловой костюм. Внештатность ситуации выдавало лишь увеличившееся число охраняющих его бойцов каравана - целых четыре штуки.
Он что-то мне отрывисто сказал, но я лишь развёл здоровой рукой, указав на кровоточащие уши. Толстяк понятливо кивнул и потеряв ко мне интерес, склонился над поверженным противником, о котором прежде так высоко отзывался. Хотя в тот момент за свой рассудок я
Сделав знак рукой следовать за ним, долгожитель Стикса деловито засеменил дальше.
Поле боя представляло собой печальное зрелище. Большинство техники оказалось разбитой вдребезги, даже несокрушимые на первый взгляд танки превратились в пылающие пожарища. Пусть голова у меня сейчас особо не варит, но всё же - как нападающим это удалось?
За местностью ведь наверняка следили беспилотники, кто же наводил артиллерию?
Да и пулевых отметин везде хватало - похоже, скорее, на засаду, чем на собственно, бой. Рвануло везде и сразу, укрыться удалось лишь единицам, которых подавили плотным огнём. Наверное, меня приложило сильней, чем кажется - ничего не понимаю.
Пошатываясь, я кое-как добрёл вместе с Пончиком до вереницы бронетранспортёров, стоявших примерно там, где совсем недавно происходил обмен. У машины с его фирменным логотипом меня принял сам Север, занимавшийся ранеными вместе с тремя помощниками из стаба. Казаков здесь было мало, они явно опоздали к основному действу, подтянувшись позднее.
Меня бегло осмотрели, затем Север, задумчиво почесав в затылке, набросал в карманном блокноте короткую надпись.
«Обезболить не могу. Терпи»
Что ж, у химического блокиратора нашлась и обратная сторона. Ссадинами и дырками занялась тучная женщина в белом халате, а вот кусок застрявшей куртки вырезал из меня лично знахарь. Больно было так, что я чуть снова не ушёл в астрал, лишь бы это издевательство прекратилось.
Одно хорошо - пострадало только мясо, до кости ткань в меня не провалилась. После несчастную конечность намертво зафиксировали бандажом и усадили в ближайший транспорт до стаба, набитый такими же «легкоранеными».
Регенерация здесь здорово перетряхнула основы полевой медицины, сведя её к банальной хирургии. На старушке-Земле большую часть моих соседей транспортировали бы с максимальной осторожностью, и не факт, что доставили до места всех. А так без всякого трепета загрузили нас в обшитый металлом автобус, и повезли как детишек в летний лагерь.
От каждой кочки развороченное предплечье взрывалась такой болью, что голова и нога, которым тоже досталось, о себе даже не напоминали. Если бы не живец, выхлебанный без остатка, до стаба в сознании точно не дотянул.
Станица спешно приводила себя в порядок. Улицы всем миром очищали от мусора, дотушевали редкие пожары и вручную разбирали завалы. Нас высадили у широкого барака, где уже ждали медицинские работники, благо, что с носилками, а не с лопатами.
Самостоятельно выбраться наружу у меня не получилось - внезапно усилился тремор, да и чувствовал я себя, будто пробежал марафонскую дистанцию по минному полю. Санитары вытащили меня под руки и сдали странному субъекту, подозрительно напоминающего матёрого бомжа, который после тяжёлой пробудки спёр где-то медицинский халат, напялив его на себя.