S-T-I-K-S. Окаянный
Шрифт:
Однако, в этом есть и плюсы - им точно сейчас не до нас.
– Пошли!
На подгибающихся от усталости ногах я рванул к «Гуркхе», или как её там, молясь чтобы преследующие нас стрелки не успели подобраться на убойное расстояние. Выстрелы по нам были, но пока пули лишь бесцельно свистели рядом.
Естественно, добрался я до машины далеко не в первых рядах. Спринтер из меня и в лучшие дни был не впечатляющий, а сейчас так и подавно. Если бы не стрельба, подстёгивающая лучше любого допинга, преодолеть это смешное расстояние вряд ли получилось за несколько секунд. А так ничего -
Самое поразительное, что автомобиль не походил на попавший в серьёзную аварию. Позади осталась солидная вмятина от бревна, но и только. На капоте хоть и улеглось пара брёвен сверху со штабеля, но на первый взгляд с ним всё было в порядке. Это не обычное столкновение легковушек, после которых дешёвые автомобильчики напоминают избитые ломом консервные банки. Здесь уровень защиты совсем иной.
Фары, разве что, разбиты вдребезги, несмотря на прочные щитки. Да они здесь особенно не нужны - лишнее внимание только привлекают.
А вот сектант-водитель защитой в спешке пренебрёг. От удара он здорово приложился об руль, и сейчас представлял собой жалкое зрелище. Сыч, распахнувший незаблокированную переднюю дверцу, просто вышвырнул обладателя некогда чёрной, а теперь самой настоящей красной маски, наружу. Как отработанного манекена для краш-теста.
Их, правда, не контролят в голову из винтовок, но это уже мелочи. В любом случае моралисты и человеколюбцы здесь долго не живут, преимущественно умирая от воткнутых в спину инородных предметов. Тем более сектанты живым примером показали, что опасны и с голыми руками. Таких оставлять нельзя в живых.
Разве что, намертво инкрустированными в дерево.
– Я за руль!
– безапелляционно заявил Шумахер, пытаясь протиснуться мимо здоровяка.
– Ага, щас! Ты нас в прошлый раз чуть не угрохал!
– Вообще-то машина та была дерьмо, - войдя в раж возразил азиат.
– Но в итоге все живые доехали. Пусти!
Остальные, не встревая в совершенно неуместную перепалку, грузились на широкое заднее сиденье, справедливо рассудив, что рано или поздно одному из спорщиков снесёт голову метким выстрелом, и мы, в конце концов, тронемся с места. Я тоже собирался присоединиться к адекватным людям, но обнаружил, что передняя пассажирская дверь тоже нараспашку. Или сектанту стало очень душно, или он внутри был не один, и возможно его напарник прямо сейчас целится в нас откуда-нибудь из-за ближайшего штабеля.
– Сыч, пассажир!
До здоровяка, наконец, дошло, что у броневика даже от сильного удара дверца никак не могла сама по себе открыться. Выругавшись, он одним махом перемахнул через капот на ту сторону, и вскинул винтовку, выискивая возможную угрозу.
Черные хламиды уже в полутьме засечь очень трудно - они здорово размазывают силуэт, мешая сознанию выхватить знакомые черты из окружающего пространства. Но только не для того, кто ночью видит лучше, чем днём.
Не зря в обыденной жизни Сыч предпочитал носить солнечные очки с округлой орпавой, делающей его похожим на накачанную версию кота Базилио из старой советской сказки.
– Змей, давай сюда!
Я без вопросов
Тем более от машины он не сделал и пары шагов, не высовываясь на открытое пространство. Этого и не требовалось.
Пассажир обнаружился буквально за первым же углом, как я и боялся. К счастью, он пострадал от столкновения ещё сильнее водителя и сейчас находился без сознания. Всего-то у него сил и хватило, чтобы вывалится из броневика и проползти жалкие несколько метров.
В темноте ничего толком разглядеть не удалось, но его чёрная рубашка была вся мокрая от крови. Однако он ещё дышал, пусть и очень слабо. Живучий, гад.
– Ну что, кончаем?
– отрывисто спросил Сыч, направляя на него ствол.
– Или ты лучше сам?
– Нет, у меня к нему слишком много вопросов, - вздохнул я, перебарывая себя.
– Грузим в машину.
– Ты охренел что ли?! В какую ещё маш...
– В нашу, - резко перебил я его.
– Ты забыл, какая за него награда положена?
– Её ещё получить надо...- проворчал он, закидывая винтовку за плечо.
– Любишь ты шкуру неубитого медведя делить.
Он наскоро охлопал Пастыря, забрал себе пистолет из кобуры и нож из потайного чехла на предплечье, затем подхватил тело под мышки и чертыхаясь поволок его к броневику. Меня тоже не прельщала перспектива такого соседства, но возможность устроить ему допрос с пристрастием перевесила все остальные желания. Месть подождёт, думаю, Дашу и Аллигатора на первое время удовлетворит скоропостижно присоединившаяся Ленка. Они ей там вдвоём на том свете устроят достойную встречу.
Я подскочил к внедорожнику, распахнув слегка погнутую заднюю дверь. За ним располагался не багажник, а самый настоящий грузовой отсек, наполовину загруженный всяким барахлом. От основного салона его отделяла специальная перегородка, легко убирающаяся в сторону при желании. Я расчистил на ребритстом полу немного места и Сыч без всяких расшаркиваний закинул туда двойника, вызвав у того длинный болезненный стон.
Однако его тут же заглушил звук куда мощнее - с яростным рёвом раненного носорога к нам мчался объятый пламенем «немедведь». Напалмом его, что ли, окатили?
В этот момент, глядя на стремительно приближающегося монстра, которому отчего-то надоело громить сектантов в стороне, я отчётливо понял - машина точно не успеет совершить манёвр, выехав из-под брёвен, и набрать спасительную скорость. Нужно его отвлечь.
– Газуй!
Я с силой захлопнул дверцу и рванул в сторону. Сыч, запрыгнувший в броневик первым на переднее сиденье, лишь бессильно зарычал:
– Куда-а-а?!
Но Шумахер истолковал мой манёвр единственным правильным образом - воткнул заднюю и принялся освобождать полузасыпанный капот. Остальным не оставалось ничего другого, как захлопнуть двери и молиться, чтобы мой манёвр удался. Благо по мне никто не стрелял - видимо, махнули рукой на обречённого психа.