S-T-I-K-S. Резак 2
Шрифт:
Девчонка обмякла и откинулась на кровать, распрыскивая кровь, и растекаясь жёлтой лужицей не выдержавшего мочевого пузыря.
«Протокол два! Спасение члена экипажа», — прогудел у меня в ухе металлический голос искина.
Я пшыкнул кровеостанавливающим на рану младшей сестры, вколол спека и заклеил пластырем. В каюту вбежала Луиза:
— Резак! Ты! Ты! Ты дебил! Танк дал второй протокол спасения! Она сума сошла! Он ей полгода памяти выжег, что бы у неё сознание не порвалось! Ты её так напугал, что она чокнулась, у неё мозги не выдержали, если танк не успел мы больное
— А что, так можно мозги выправить? — удивился я, чем вызвал ещё один приступ гнева подруги.
— Резак! В твоём случае это не работает!
Луиза ещё что-то хотела сказать, когда все экраны в комнате на несколько секунд погасли, изображавшие комнату переключились на небо и искин отчитался: «Внимание, боевая готовность, код ноль». Экраны переключили изображение с комнаты на чёрное звёздное небо. В атмосферу входили тысячи шаров, поблёскивая золотыми боками. Оптические приборы новых людей давали потрясающее изображение. Шары раскалялись, входя в плотные слои атмосферы, образуя шлейф из расплавленного металла. Они падали вертикально.
Можно сказать, левой ногой запихали девчонку в медицинскую капсулу и понеслись галопом к своим командным ложементам. «Две минуты восемнадцать секунд, две минуты четыре секунды», — монотонно отчитывал голос. Какие единицы измерения какие я знал, синхронный переводчик сразу переводил в метры, аршины и локти, воспринимаемые моим недоразвитым мозгом не нового человека, а данные которые просто не существует в моём воображении он называл без перевода, вставляя мягкие певучие слова незнакомого мне языка. «Подлётное время одна минута восемь секунд», — звучало в моём ухе, когда да крышка командного гроба закрылась и мне снова прикрутили множество глаз по всему периметру головы.
Я посмотрел в небо. По всему пространству космоса неслись золотые шары. Их было бессчётное количество. Танк отчитывался о том, что перебросил всю энергию на верхние щиты. Машина приседала, ложась брюхом на землю и отключая всё возможное оборудование. Нелюди, получив возможность пробиться своим оружием через энергетическую защиту, яростно лупили по машине. Отчёты о потерях боевых постов и попаданиях заполняли край моего зрения сплошным потоком.
Шары были уже совсем близко. «Подлётное время двенадцать секунд», — отчитался танк, верный словно пёс и злобный как росомаха. Космические гостинцы попадали абсолютно вертикально. Они уже пронзили атмосферу, и сейчас было видно даже невооружённым взглядом тысячи солнц из перегретой плазмы, которые тянули свои длинные хвосты к поверхности Стикса. Часть шаров, расплавившись, разлеталась бесформенными кляксами и каплями металлического дождя.
Темнота! Удар! Страховочные ремни резанули по рукам, ногам и груди, впиваясь в тело и удерживая меня в командном ложементе. На чёрном фоне моего зрения вспыхнули сотни непонятных мне надписей. «Включение третьего контура, купольный щит один процент, два процента, четыре процента…», — говорил голос искина танка.
Я думал, что оглохну от визга Луизы. Если бы голос не транслировали прямо в голову, обходя череп, у меня бы из ушей точно потекла кровь,
Танк распрямлял лапы, поднимаясь из моря жидкого золота, раскинувшегося на всю долину. Порталов нелюдей уже не было, а сами немногие пришельцы, до сих пор выжившие каким-то чудом, бились в агонии сгорая в море жидкого метала. Золото стекало по корпусу танка и застывало, блестя на солнце. Порталы нелюдей продолжали открываться, чтобы через мгновение схлопнуться, отдав этому миру яркую вспышку. Золотые шары падали, расплёскивая облака брызг, лил дождь мелких капель и большие плюхи раскалённой жидкости хлюпали по поверхности. Прикрытый щитами, наш танк остывал, чего нельзя сказать об окружающем пространстве, шары продолжали падать и падать.
Луиза перестала орать и мы, затаив дыхание, наблюдали за устроенным нам беспределом, не зная что делать.
— Луиза, мы посреди жидкого золота, — осторожно сообщил я информацию непилот-капитану.
— И чему ты радуешься? Современные сплавы превосходит его по химической инертности и в разы по прочности. Если бы это была платина или палладий, тогда его можно использовать в катализаторах, а так, бесполезный метал. Это только у вас, в мире, наполненном торгашами ему цену придумали.
— Луиза, мы посреди жидкого золота! Твою мать! Посреди золота.
— Резак, ты дебил? Там чуть больше тысячи градусов, и если нас не прибило первой волной, когда шары по корпусу били, то нам вообще насрать, а под щитами у нас и пятисот нет. Весь корпус замызгали. А как ты думал танки выдерживают удары плазмы и лазеров? Эти машины делали чтобы высаживать на орбитальные крепости и давить колонии нелюдей на планетах. Здесь все основные узлы по тройному резервированию, а внешнее резервирование до восьми блоков. Танк был в бою и очень сильно пострадал, но нас так может обливать ещё пару раз, как минимум. Щиты выдержали первый удар, а дальше нам плевать.
Мне нечего ей было ответить. Как по мне, мы тут Армагеддон устроили, а оказывается нео регулярно на таких тачках забег по лужам с жидким золотом проводят и главное, чтобы целиковым шаром не долбануло.
Я заткнулся, и с удовольствием наблюдал за огненным ливнем, который шёл по всюду. Золото, остывшее на корпусе, зализало мелкие пробоины, и мы смотрелись как кабриолет Мазератти известного сутенёра, блестя на всю округу драгоценными боками.
Идиллия продолжалась недолго, пока подруга не завопила в очередной раз:
— Твою Мать! Она вошла в контакт с резонатором и качает умение через него! Золото будет лить вечно, если мы её не остановим. Твоя долбаная филологичка зальёт весь Стикс золотом!
— Прирезать?
— Нельзя! Это одна из причин, почему такие устройства перестали ставить, они запоминают команду и даже если нет источника, продолжают транслировать.
— А сила? Откуда сестра берёт силу?
— Это он берёт! Это резонатор. Это технологии Нальву! Они корабли заправляют, залетая в корону звёзд. Это Нальву.