S-T-I-K-S. Рихтовщик. Пепел дорог
Шрифт:
– Без понятия, – пожал я плечами. – Полагаю, по любому дороже сгоревших «калашей».
– В пять раз дороже! В смысле каждый «дегтярь» дороже «калаша». А их тут… Раз, два…
– Восемь пулемётов и шесть автоматов, – подсказал я для ускорения процедуры оценки. – И на сколько всё это богатство потянет?
– Автомат – примерно триста споранов. Пулемёт, соответственно, полторы тысячи. Это, разумеется, усредненно. На самом деле торг ведётся по каждому огнестрелу отдельно, в зависимости от изношенности спускового
– Жаба, хорош гонять по ушам. Ты мне общую сумму обозначь, хотя бы приблизительно.
– Шесть на триста плюс восемь на полторы, итого выходит тринадцать тысяч восемьсот споранов… Признаю, достойная альтернатива сгоревшим «калашам». Но вот твой славный пистолет…
– О нём не парься, – отмахнулся я. – Как привязанный предмет, он через денёк-другой самовосстановится и вернётся ко мне ещё лучше, чем был… Иди-ка лучше вон в том пакетике ещё пошарь, – указал я меняле на свёрток в соседнем с водительским кресле.
– Охренеть! – ожидаемо оценил Жаба результаты моего потрошения споровиков подстреленных мурами тварей. – А это богатство откуда?
– Повезло, – хмыкнул я, про себя мысленно продолжив: «Это ты, дружочек, ещё самых драгоценных трофеев не видел. Которые по привычке я сразу по ячейкам притырил. Боюсь представить, как бы ты, сердешный, задохнулся от жадности, если б узнал, что в одном матёром топтуне мне фартануло добыть аж красную жемчужину и узелковую нить янтаря. Ну и ещё, кроме неё, с остальных одну золотую и шесть белых звёзд, и две золотые горошины… Так-то, меняла ты наш доморощенный».
– Эй, Рихтовщик, можно тебя на секунду? – позвала меня в распахнутую дверь фургона Слеза.
– Ну, ты считай тут пока, – напутствовал я крестника, жадно перебирающего кругляши в пакете. – Потом доложишь… А я пойду выясню, чё там им от меня понадобилось.
Выскочив из фургона, я тут же реально прихренел от слаженного рывка с двух сторон за края куртки. И без того держащаяся на соплях маломерка Гвоздя с треском разлетелась на две неровные половинки и повисла на лохмотьях рукавов.
– Вы, мля, чё на хрен, черти, творите?! – возмущённо заорал я на нагло лыбящихся Слезу со Скунсом.
– Избавляем тебя от стрёмного рванья, – как ни в чём не бывало ответила Слеза.
– Эстеты, млять!.. Согласен, маловата была куртяшка. Но она хотя бы худо-бедно большую часть пуза мне прикрывала. А теперь что прикажете: голяком до Крынки сайгачить? Как шелупони беспонтовой?
– Угомонись, истеричка, – фыркнула Слеза и, повернувшись ко Скунсу, кивнула: – Доставай!
Крестник протянул мне руку, которую до этого старательно прятал за спиной. В ней оказалась аккуратно свёрнутая камуфляжная куртка, аккурат моего размера.
– На обочине под бутылками нашли, – объяснил Скунс. – Неизвестно, чья это куртка. Но тебе, начальник, она определённо подойдёт гораздо лучше предыдущей.
Вспомнив голый торс Клеща, я догадался, что это была его вещь.
– Чего встал-то? – хмыкнула Слеза. – Надевай, не стесняйся. Ты уж извини нас, Рихтовщик, не сдержались, решили чуток тебя разыграть.
– Шутники, мля, – заворчал я, стряхивая с рук лохмотья старой и натягивая взамен неё практически новую куртку Клеща. – Вас бы так ошарашили, я б посмотрел…
– Со всеми звёздами и горохом тут примерно ещё около трёх тысяч трёхсот споранов, – перебил меня высунувшийся из окна фургона Жаба и тут же, без паузы, продолжил докладывать дальше: – Итого общий вклад Рихтовщика составил семнадцать тысяч сто споранов. Это без учёта стоимости фургона. Плюс семь тысяч девятьсот споранов – стоимость сохранившихся в рюкзаке трофеев. Общая сумма наших отрядных накоплений теперь составляет ровно двадцать пять тысяч споранов.
– О как! – удивлённо вскинула брови Слеза. – Это где ж ты такую прорву богатств всего за несколько часов надыбал? А, Рихтовщик?
– Давайте уже все сядем в фургон и поедем дальше. А я по дороге всё расскажу, – предложил я.
Отряд с воодушевлением принял моё предложение.
Интерлюдия 2
– Млять! Ну и где тварь? – раздался в наушнике Жгута злой шёпот напарника.
– А я знаю? – так же шёпотом откликнулся Жгут. – Рубер в твою сторону подорвался. Должен был на мины выскочить ещё секунд двадцать назад.
– Ну и где же он потерялся? В прямом, сука, тоннеле второй выход не нашёл? Или говнюка внезапно пробило на сон? Да так, что он устроил лежбище прямо на сквозняке?
– Да хрен его знает, чё его там так задержало.
– Так сходи, млять, и узнай!
– Ага, нашёл дурака так подставляться. А если он меня учует?
– Жгут, мля, кончай выделываться. Мы честно кинули жребий – никто не виноват, что мне выпало заниматься минированием площадки на этой стороне, а тебе быть загонщиком с другого края.
– Хрена се ты, Груз, вывернул… Вообще-то, я свою часть работы честно выполнил. И, между прочим, до волос весь в кровище изгваздался, готовя ублюдку приманку протяжённостью почти в два километра.
– Толку-то в твоей приманке, если в конце тварь вместо того, чтобы выскочить на мины, решила обосноваться в грёбаном тоннеле.
– Чёрт, и впрямь интересно стало, чё с ним там стряслось. Ведь так хорошо по кровавому следу шёл.
– Шёл, шёл, да не дошёл… Иди, говорю, глянь, чё он там в тоннеле делает. В плаще он тебя не учует, всё ж таки рубер не игрок, Наблюдательность у него не самая сильная характеристика.
– Да говорю тебе, от меня кровищей за километр разит. Он чисто по запаху меня вычислит.