S-T-I-K-S. Северный регион
Шрифт:
— Эти люди имеют огромную власть, силу и влияние в этом и других регионах. Выполняй все что они скажут и возможно однажды, мы найдем способ спасти свои жизни и жизни наших друзей. Не испытывай их терпение, не сопротивляйся, не убегай. Понял меня?
Гном на это только едва заметно кивнул, после чего дверь распахнулась и он перекочевал в руки нескольких иммунных. Его снова вывели из здания и в это раз, отвели туда, куда он думал что попадет с самого начала — в само здание бывшей тюрьмы строго режима. Внутри нее обстановка кардинально отличалась от административного здания, причем далеко не в лучшую сторону. Света не было от
Где–то вдалеке слышались человеческие голоса, но что они говорят, различить пока не получалось. Его отвели на второй этаж, открыли одну из камер и с силой швырнули внутрь. Послышался скрежет запирающегося замка, после чего Гном остался один.
Запах тут стоял просто отвратительный. Окон в камере не было, зато удалось нащупать узкую горизонтальную полку с тонким шерстяным одеялом на ней, а вот подушку, как и ожидалось, найти не удалось.
Передвигаясь на ощупь, Гном сумел узнать что в камере есть и другие полки и на каждой имелось такое же тонкое одеяло как на первой. Ему это ещё пригодится, потому как если это помещение и отапливалось, то крайне слабо — Гнома снова начинало потрясывать от холода. Так же получилось нащупать нечто похожее на металлический унитаз, правда в исправности этого устройства, он сильно сомневался.
— Ну ты и влип, приятель, — сам себе вслух безрадостно сказал Гном, усевшись на одну из полок, — и что теперь делать?
Просидев в тишине с десяток минут, Гном вдруг услышал едва различимый перестук, будто кто–то колотил костяшками пальцев по металлической поверхности. Этот звук шел, скорее всего, из–за двери, так как кроме унитаза, других источников металла, в этих стенах не наблюдалось. Гном поднялся и подошёл к двери, ощупал ее в поисках небольшого окошка, которые, как он видел в кино, обязано было здесь присутствовать и даже не удивился, когда найдя ее, смог легко отодвинуть заслонку.
— Кто здесь? — шепотом спросил он черноту коридора затопившую все пространство за дверью. Хотя шептаться не имело смысла, ведь скрежет отодвигаемой металлической пластины был прекрасно слышен, наверное, даже за стенами тюрьмы.
— Гном, это ты что ли? — послышался знакомы голос в ответ, — это я, Сокол.
— Сокол! — искренне обрадовался Гном услышав его голос, — ты жив. Матушка моя православная… я уж думал вас всех сожрали.
— Да жив, куда я денусь? — не весело ответил сенс, — остальные тоже живы, но их куда–то в другое место увели. Видимо, боятся их способностей и держат в каком–нибудь изолированном карцере. Тебя–то сюда как занесло?
Гном в кратце рассказал что с ним произошло, начиная с того самого момента, как их пикапы разъехались в разные стороны. Сокол не перебивал, а когда кваз закончил, невесело усмехнулся:
— Да уж, эти уроды умеют удивлять.
— У внешников ведь не бывает квазов, верно? — и так зная ответ на свой вопрос, все же поинтересовался Гном что бы просто не молчать, — кто они?
— Это килдинги, —
— Нет, — уверенно сказал он, — кто они такие?
— Сектанты. В прошлом. А нынче, очень сильная и влиятельная организация. Килдингами их называют только в стабах, а сами они себя именуют «Дети Стикса». Они фанатики, верующие в свою исключительность, особенность и проследуют какие–то свои высшие цели. Они утверждают, что их секта образовалась чуть ли не во времена Вавилонской империи да так и живёт в Улье с тех пор. По слухам, некоторым из их старейшин тысячи лет. Сам понимаешь — от старости в Улье никто не умирает, и даже старики попав сюда со временем молодеют. Вот и появилась теория, что все иммунные бессмертны и если их не пристрелить или другими средствами не отправить на тот свет, могут бесконечно долго топтать кластеры.
— Камень и местные называли своего главаря Патриархом, — припомнил Гном, — он что, один из тех самых бессмертных старейшин?
— Камень? — всерьез удивился Сокол, — он что, жив?
— Да, — зачем–то кивнул Гном, хотя видеть этого жеста его собеседник, естественно, не мог, — он сидел в кабинете этого самого Патриарха — кваза, больше похожего на помесь крокодила с лошадью. Или на топтуна, я, если честно, не уверен.
— Он что, был с ним за одно? — опешил сенс, но Гном ответил неуверенно–отрицательно.
— Скорее всего нет. Он лебезил перед квазом, кланялся, даже приказал мне никак не сопротивляться и не нападать на иммунных и квазов кем бы те ни были. Но все это, вроде бы, не по своей воле и для мой же безопасности. У нас ведь с ним был заключен ментальный договор, помнишь? Вот теперь и отдуваюсь — не могу ослушаться его приказов, а то мгновенно сдохну. А вслед за мной, убьют и его и всех вас. Так он сказал.
— Выходит, им нужны твои способности, а мы нужны только для того, чтобы давить на тебя, — предположил Сокол, — иначе ты просто можешь плюнуть на свою жизнь, приказать Патриарху застрелиться при следующей же встрече и спокойно отдать концы свершив месть. Хитрожопые сукины дети!
— Тут я с тобой согласен полностью, — признался Гном, и пояснил: — в кабинете мне дали сожрать жемчужину и сказали что будут кормить ими каждый день до тех пор, пока я не буду готов к какой–то работе.
— Если тебе интересно моё мнение, — твердо сказал Сокол, — то шли их нахер. Пусть лучше меня пристрелят чем вот так используют!
— Я бы сказал так же на твоём месте, — усмехнулся Гном и добавил: — но у нас ещё есть шанс выкарабкаться. Я же говорил что Полено догадался куда вас отвезли и Союз с утра отправит сюда развед отряд. Не знаю что это значит, но надеюсь на колонну техники и хренову тучу солдат, а с ними, уверен, будут и наши парни. Есть шанс что нас спасут и пока это так, рыпаться я не стану.
— Да их же всех положат ещё по пути! — резко возразил Сокол, — как по твоему они узнали когда нужно нападать на стаб? А тебя они как нашли и взяли? Уверен, у этих сволочей в каждом стабе свои крысы есть! Вот и про операцию сюда наверняка уже настучали… Мля, мужик, да мы в полной жопе! Не тяни кота за яйца и просто завали эту гниду!
— Если надоело жить, просто расколоти башку об стену, — твердо заявил Гном, — а я ещё побарахтаюсь.
Ненадолго повисла гнетущая тишина. Каждый из собеседников задумался о своём, но вскоре, Гном снова обратился к товарищу: