S-T-I-K-S. Скил. Книга 2. Тропы зверей
Шрифт:
Бродящие по лесу зараженные нам больше не встречались, что, в принципе, не удивительно – они же шли куда-то, вот и ушли! Однако я старался не расслабляться, плохое это занятие – расслабляться вне укрепленного и населенного стаба.
Да, мир Стикса напоминает мне компьютерную игру: ходишь по стандартным кластерам, берешь то, что хочешь; убиваешь монстров, собираешь с них трофеи; развиваешь Дар Улья и собственные навыки. Да и работа на заселенные кластеры для простого рейдера часто похожа на игровые квесты: «ксеру стаба такого-то для облегчения работы по репликации патронов нужны автоматные гильзы калибра пять сорок пять; награда: столько-то споранов», квест, повторяющийся без ограничений… Или «торговцу такому-то нужны охранники для сопровождения каравана с грузом. Требование: сопровождать караван от стаба «А» до стаба «Б». Награда: столько-то споранов». Ну чем не квесты из какой-нибудь РПГшки? Однако есть очень существенное отличие: жизнь в Улье у тебя только одна, «сэйв» не загрузишь и в случае смерти на точке возрождения не появишься. Да и заново игру начать, скорее всего, не получится – так что бдительности я старался не терять.
– Почти пришли, – сказал Маньяк, указывая вниз с вершины очередной поросшей лесом горки, на которую мы упорно поднимались последние минут двадцать. – Дальше уже на колесах поедем!
– Угу. – Кивнул я, скидывая рюкзак и доставая бинокль. – Только давай сначала осмотримся.
Маньяк в ответ лишь пожал плечами, мол, смотри, конечно, чего же не посмотреть, раз смотрится, а Резкий достал свой бинокль и, присоединившись ко мне, приник к окулярам. И тут же грязно выругался, видимо, открывшаяся картина его не очень порадовала.
Я сперва не понял, что его так возмутило, ну или удивило – мат-то больше удивленный, чем злой. С нашей горки открывается вид на небольшой коттеджный городок, точнее, часть городка. Дома в один-два этажа с приусадебными участками. Выглядят богато – явно не деревенские. А вот и граница кластера: с одной стороны дороги ровным строем растут явно вручную посаженные деревца, а с другой вплотную подступает лес. Причем действительно вплотную, и дело тут не в том, что строители дороги как-то умудрились проложить ее таким образом, а просто это уже другой кластер. Стикс собирает кластеры как пазл, например, дороги одного кластера продолжаются дорогами другого. Но делает это зачастую не очень старательно: шоссе в несколько полос движения может продолжиться разбитой грунтовкой или вообще железнодорожными путями. Вот и здесь явно тот же случай: с одной стороны дороги деревья одного кластера, с другой – другого, принцип соблюден. А сколько этих деревьев и какие они – дело десятое. Я не раз замечал, что в Улье частенько встречаются кластеры с кусками городов и сел.
Но на что так отреагировал Резкий? Домики, вроде, как домики. Заборы, гаражи… Ага, зараженные: куда-то понуро топают медляки; а вот пара бегунов даже бегут; а тут спидер припустил, но в другую сторону – перпендикулярным курсом от бегунов движется. Да похоже они не куда-то бегут, а откуда-то! Или от кого-то…
Я проследил взглядом, откуда могли бежать зараженные, и, как и Резкий, не удержался от пары крепких словечек – картина маслом, название: «вот и покатались на велосипедах»! Посреди широкого перекрестка расположилась милая такая компания: здоровенная тварь с покрытым пластинами телом и шипастой башкой – рубер, не меньше, – и трое похожих на сильно побитых молью киношных оборотней громил – топтуны. Оголодали, болезные, медляков жрут!
– Маньяк, глянь на одиннадцать часов от нас. Перекресток двух широких дорог. – Сказал я, передавая бинокль заинтересовавшемуся и подошедшему к нам парню.
– Слушай, Скил, по-моему, у нас слишком часто пересекаются дорожки с всякими нетипичными для нашего «мирного болота» зверюшками? – Обрадовался тот. – Как будто Стикс специально сводит нас со всякой вкусной дичью!
– Вы что, реально на них охотиться собрались?! – Изумился Резкий.
– На полтона тише, Резкий! – Поморщился я от слишком громкого возгласа бывшего спецназовца и покачал головой, хлопнув по плечу Маньяка. – Не, брат, не в этот раз: встреть мы рубера одного в чистом поле, можно было бы попробовать. Со свитой из трех топтунов в том же чистом поле – сложнее, но тоже можно. А тут… Сам прикинь: мы видим одного рубера со свитой из трех топтунов, но не факт, что их только три, да и еще какая-нибудь серьезная тварь в стае может быть – хотя это уже вряд ли; из крупного калибра у нас ничего нет; пока мы будем подбираться к «дичи», схлестнемся еще с кем-нибудь из местных – нашумим, и нас услышат, да и так почуять могут, и тогда охотиться уже будут они на нас, а не наоборот, а это уже совсем другой расклад! Да и Резкого придется здесь оставлять – у него, как мне кажется, пока мало шансов в такой переделке целым остаться.
– Да, ты прав, – со вздохом согласился с моими доводами Маньяк. – Тогда чего дальше делаем?
– Ну, сидеть и ждать, пока они отсюда свалить надумают, не стоит – может, они тут неделю местных подъедать будут. В общем, двигаемся дальше пешочком. Повезет – раздобудем «железных коней» где-нибудь по пути.
И мы потопали пешочком! Передвигаться по пересеченной местности без всяких троп и дорог – то еще удовольствие! Кочки, ямы, камни, трава и папоротник, который все это скрывает от глаз, а там, где всего этого добра нету, – проминающийся под ногами мох. Звучит, вроде бы, совсем не странно – ну проминается он под ногами, и шут бы с ним, но пройдя по такой мягкой подушке с полкилометра, начинаешь скучать по твердой поверхности. Все это неслабо утомляет, а средняя скорость перемещения по такому рельефу километра три в час. Я уже молчу о том, что на пути иногда попадаются настоящие баррикады из упавших деревьев. Они иногда складываются таким образом, что просто не верится, что сами упали от времени или погодных неурядиц, их как будто с умыслом валили, чтоб враг не прошел.
Маньяк заверил нас, что в Улье почти не бывает просто пустых кластеров, на которых тупо растет лес и все, хотя бы какие-нибудь тропки да есть. Мол, неинтересно Стиксу пустые кластеры подгружать. Насколько я заметил, этот немного странный парень Стиксом называет не просто мир, в котором мы волей случая оказались – в таком случае он, как правило, говорит «Улей». А Стикс для него – это что-то вроде бога! Ну, то есть наделенное разумом сверхсущество. Я не раз такое замечал и уже подумывал: а не сектант ли он часом? А потом начал и за собой замечать то же самое. И решил, что секту, если что, мы сами создадим. А что? Секта Стикса… эм… пусть будет всемогущего, чего мелочиться? И ее апостолы Скил и Маньяк! Звучит?
Час тянулся за часом, километр за километром, а обещанной «апостолом Маньяком» тропинки все так и не было, а веры этой смеси Сусанина и Чингачгука у нас с Резким становилось все меньше!
В итоге на тропу мы вышли только во второй половине дня. Изрядно запаренные, все рожи в паутине – Маньяк, который шел первым, хоть и сбивал ее, вооружившись веткой, паутины досталось и идущему следом Резкому, и замыкающему нашу колонну мне! А Резкий еще и ногу умудрился промочить, провалившись в какую-то яму, на дне которой оказалась лужа.
Вскоре тропа вывела нас к небольшому охотничьему зимовью, светлого времени суток в запасе оставалось часа три, и за это время вряд ли нам повезло бы найти что-то пригодное для комфортного ночлега, ноги и плечи с непривычки «гудели»; в общем, решено было устраиваться на ночлег.
Глава 7
Зимовья охотников бывают разными: это может быть и почти полноценный деревенский дом в лесу, с двором, несколькими хозпостройками и даже небольшим огородом; а может быть и землянка, в которой можно находиться только сидя и только одному. Все зависит от назначения – ночлежка на краю обширного охотничьего участка это или основная база промысловика.
Нам же попался промежуточный вариант – небольшой низкий сруб из потемневших от времени бревен с односкатной крышей да прилегающий к нему навес с поленницей под ним. В чуть покосившуюся дверь, не нагибаясь, смогли бы войти разве что фэнтезийные хоббиты, а пара узких окон была просто затянута с двух сторон полиэтиленом – никаких стекол. Внутри обстановка тоже спартанская: небольшая железная печка, с двух сторон обложенная необтесанными природными булыжниками размером с крупный арбуз; в противоположном углу широкие нары из распиленных пополам бревнышек; напротив у стены стол из того же материала и пара чурок, судя по всему, выполняющих роль табуретов.