S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
– Это верно. Ну раз Кучер упомянул. У меня пассивный дар, то есть активации не требует, работает всегда, даже когда я сплю. А такие дары, сам должен понимать, живчика требуют прорву. Вот и пью, как не в себя. А если не пить, спалит меня дар. Меня сюда еле живого Слон, ещё в бытность свою здесь, притащил. Так и живу здесь. Жемчуг мне давали, да только хуже стало: радиус дара увеличился и потребность в живце тоже. Так что бухой всегда, не просыхаю уж года с два.
– Подожди,- прервал его Глаз. Проверяет его силу Шнява, про дар то не сказал. Не так уж он и прост.
– Дар то какой, что делает?
Тут Шнява раскрылся:
– Заражённые меня стороной обходят, даже элита. Если я рядом, значит в радиусе полукилометра нет ни одного заражённого. Но работает только в стабе, на перезагружающихся кластерах не работает.
– Круто! Хотя жаль, что на кластер тебя брать бесполезно. Теперь понятно, почему ты в стабе сидишь. Кстати, если на кластерах дар не работает, так и жрать живец не должен.
– Да ни хрена!
– отчаянно махнул рукой Шнява.
– Пробовали, жрёт!
– Вот засада, так ты тут совсем загнёшься?
– Нее, знахарка у нас что надо. Подшаманивает меня раз в сезон. То печёночку утаит, то почку от внешников припрячет. Для меня старается.
Шнява поднял край куртки и показал почти заживший шов от пересадки печени.
– Тут всё прирастает, как на собаке... А иначе что? Гаррош бы прискакал сюда со своей ордой, и не спасло бы их ничего. А внешников, пока дождёшься, всех пожрут. А сами внешники Гарроша там терпят, пока. Он конфедерации вольных стабов не даёт сюда своё влияние распостранять. На юге орда кругами ходит, от Рынска к свинокомплексу, оттуда ещё куда-то, и так далее. Выхлопы, правда, бывают от орды, когда еды им там мало на всех становится. То в нашу сторону, то к конфедератам.
Пьяница прервал свою речь. Приблизились к валу. Навстречу потянулись бандиты из огневых точек, что были на стене.
– Кудай-то вы, робята?
– Аа, Шнява с новым ментатом, чего ко входу идёте?- спросили здоровенные охранники.
– Да вот, Кучер послал к Чухану нас,- сказал Шнява. А Глаз махнул планшетом с таблицей Кучера.
– А! Ну идите. А мы буквально на пять минут. Там нам братва с центрального патруля передала, на площади будет веселуха.
Кучка бандитов свернула к центральной площади. А Шнява привёл Глаза прямо к пресловутому грузовику-воротам. В кабине сидел рыжий, лопоухий мур в испачканной машинным маслом тёмно-синей спецовке.
– Вот и первый пост. КПП, так сказать. Чухан дежурит сейчас.
Это была удача. А в Стиксе ничего и никогда просто так не происходит. Если механизм сложился так, значит, стаб обречён. Стронгов ждёт успех. С этой секунды Глаз понял: судьба Муравейника упала в жёлоб для бобслея и уж, как бы муры не цеплялись ногтями за лёд, они начали лететь вниз, к концу.
Чухан, не обращая внимания на подошедших, пристально всматривался в темноту. Держал рацию наготове.
– Бинокль возьми,- вместо приветствия сказал Глаз.
– Ему не надо. Да и не видно в него сейчас уже ничего, темно ж ведь. А он тут неспроста сидит.
Шнява снял с пассажирского сиденья винторез с оптикой и повесил его на зеркало, прямо перед носом взобравшегося на ступеньку Глаза. Сел на сиденье рядом с рыжим и продолжил:
– Он и Слепой- люди- бинокли, а Чухан - так телескоп, я бы сказал.
И похлопал парня по плечу.
Как человек очень увлечённый и не желающий отрываться от важного дела, Чухан, не прекращая своего занятия, отвёл двумя поднятыми пальцами похлопывающую руку Шнявы.
– Погоди, не мешай... Что-то я не пойму, бликует там или нет, в тех кустах на горизонте.
– Ну так сообщи!- удивился Шнява. И тоже пристально вгляделся в темноту.
– Твоё дело маленькое.
Со стороны площади послышался всё нарастающий всплеск рёва толпы муров.
Глаз подумал.
– Маркс и Энгельс. Жёлоб Стикса!
Снял винторез с предохранителя и выпалил в затылок Шняве. Пуля пробила голову навылет и вошла в висок начавшему не вовремя поворачиваться Чухану.
Прямо как фашисты сделал. Что ставили людей в ряд. И стреляли, чтобы посмотреть, сколько людей пробьёт одна пуля. Этих двоих пробила. Винторез - хорошая штука.
Ого! В кабине, за спинкой сиденья,- тубусы с одноразовыми, противотанковыми гранатомётами. Осмотрел один - годный.
Глаз выкинул из салона трупы. Попытался завести двигатель. Ничего не получалось. Ключи Чухана торчали в обесточенном замке зажигания, чисто для красоты. Провода висели ниже, завязанные для удобства в узел. Глаз подсветил себе зажигалкой.
– Ага, эти!
Замкнул красный и зелёный. Мощный двигатель всколыхнул машину и грозно зарокотал. Глаз воткнул передачу и попытался сдавать назад, машина не шла. Гудела, извергая чёрный дым. Конечно, она поломанная и как-то переделанная. Глаз по привычке поставил на нейтралку и дёрнул ручник. И тут случилось чудо. Грузовик пошёл вперёд. Коробка передач оказалась бесполезной игрушкой, а вместо ручника здесь был рычаг вперёд-назад. Всё было бы нормально, если бы машина пошла назад, но она пошла вперёд, и попытки нажать на тормоз или ещё что-то сделать, чтобы остановиться, ни к чему не приводили. Она так и продолжала потихонечку ехать вперёд, вдоль наружной части ограды стаба.
В темноте, из "сомнительных" кустов, вырвались бронемашины и помчались к расширяющемуся проёму ворот. Внутри стаба послышалась шквальная стрельба, затем не то инфра, не то ультра звук, как крик мифической Баньши из английского фольклора. И резкая тишина. Через несколько томительных минут мимо кабины промчались четыре БТРа. А ведь было подумал, что это со стен заметили приближающуюся технику и открыли огонь. Но нет, внутри стреляли, около колонны внешников.
План города Богомол слил стронгам ещё сегодня днём. Так, что рассыпавшиеся из "коробочек", зачищали стаб по заранее составленному сценарию. Слышались короткие автоматные очереди, это упокаивали очередного одиночного мура. Сопротивления практически не было.