S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Я с Алёной кинулся под свод ближайшего негустого леска.
В Пилоне было жарковато, К Вальжану пришло подкрепление в виде вернувшихся ни с чем остатков гвардии на шести БТРах и двух новеньких БМП-3 с тридцатимиллиметровыми автопушками 2А72. Они ворвались в город и палили во все стороны. Повстанцы, видя неравенство сил и провал своих планов, в отчаянии, пытались покинуть город. Кто по верёвкам, кто по самодельным лестницам спускались по скользким, позеленевших от времени бетонным блокам. Высота была приличная, метров семь. Бой в городе практически и не шёл. Загнанные справа и слева от ворот на стены, повстанцы,
Мы с Алёной залегли в лесу, на миг мне показалось, что настала гробовая тишина. Сначала глаза увидели сквозь голые ветви деревьев, что над нами промелькнули несколько чёрных росчерков, сзади ширился широкий инверсионный след. А потом по земле ударила волна от преодоления звукового барьера. От такого удара могли лопнуть ушные перепонки и глазные яблоки. Форсаж на малых высотах применяли лётчики сверхзвуковых истребителей, над вражескими позициями, даже когда заканчивались боеприпасы.
Сейчас ударная волна лишь коснулась нас краем. Тысячи веточек и палочек сорвались с кроны возвышающейся над нами громадной ивы. И эта шрапнель активировала мою защитную сферу.
Алёна, оказавшись в царстве цифр, таблиц и столбцов - замерла.
– Сколько тут всего!
– восторженно сказала она.
– Смотри, эти цифирки теперь зелёные, а раньше были жёлтыми, значит я могу их менять.
– Я ничего не вижу. Но ты забыла про поце...
Договорить я не успел. Алёна была верна традициям. Потом вернулась к своему миру.
– Ладно. Что вот это, ага, понятно. А это.
– Я буду выходить из черноты.
– Погоди ещё немножечко, тут так интересно. О! Круто! Это параметры погоды над кластером. Неужели ты этого ничего не видишь?
Сквозь лес я видел, как ударный фронт помчался дальше, сбил пламя помойки, и сейчас она тлела, извергая громадные клубы непрозрачного, густого дыма. Сейчас должно полыхнуть снова. Мне в голову пришла интересная мысль.
– Нет, не вижу. Алён, а ты ливень можешь вызвать?
– Могу, да вот. Максимальная концентрация воды, время, высота облаков и так далее...
– Тогда давай, прямо сейчас, пусть свалку зальёт, пока нет открытого пламени.
– Пожалуйста.
Наверное, Алёна с чем-то там переборщила. Прямо над кластером сгустились свинцово-чёрные тучи, по границам ударили молнии, и секунд через пять до нас докатился оглушающий гром.
В это же время мы все увидели, как на горизонте, над тем местом, где был Пилон, раздуваются громадные фиолетовые полусферы. Расширяясь, они теряли интенсивность свечения
Потом ливануло, как из ведра. Капли с шипением врезались в красные, дымящие угли. Пепел и сажа густыми ручьями устремились под склон, в сторону болота. Повалил густой, белый пар, прижимаемый к земле, обрушивающимися водяными шквалами. Так же быстро, как и начался, дождь ослаб, и вскоре тучи растаяли. Кромешная тьма расступилась, явив нам свободный путь к стабу.
Я лишь заметил, дрожа и не попадая зубом на зуб.
– Могла бы и потеплее водичку сделать.
Рядом матерился промокший до нитки Лягух. Он поливал на чём свет стоит Генерала и его приказ - покинуть технику, и это - перед таким ливнем.
Тело, правда, быстро нагрело одежду, и она стала хоть и мокрой, но тёплой, ветра не было. Рация опять приказала долго жить.
– Надо переодеться, - многообещающе сказала Алёна.
– Побежали в наш кунг.
И мы рванули к камазу. Заперлись и начали переодеваться...
Во время переодевания даже не поняли, что уже некоторое время движемся.
Я выглянул в окошко. Мы останавливались возле Пилона.
Вернее сказать, возле большой груды разбросанных по полю бетонных блоков. Некоторые отлетели метров на двести.
Алёна была уже одета, и мы вышли. Гипертрофированные руины некоего, Стоунхенджа окружали нашу колонну. Змеёй эфой, вползшей в этот "сад камней". Правда, тут, в отличие от настоящего сада камней, в котором, где бы ты ни стоял, всегда не видно одного камня, здесь было не видно - девяносто процентов камней.
Я заметил стоявшего рядом с водительской дверью Лягуха. Он, засунув руки в карманы, ничего не бормотал себе под нос, как это обычно делал, а просто смотрел на картину разрушений. Он глянул на меня и сказал:
– Пульсон.
Рычали двигатели машин, кто-то поехал вдоль леса, собирая уцелевших. Часть колонны двинулась догонять бежавших в Хрущёвку.
Втроём мы разделили остатки живца из моей фляжки. Я вдохнул ночной, прохладный и влажный воздух. Глянул на чужие звёзды. Алёна сбоку приобняла меня.
Зашипела рация Лягуха:
– Лягух, говорит Святой. Калина со Стекловатой у тебя в машине?
– Рядом стоят.
– Пусть к трейлеру внешников подойдут, мы их там ждём.
– А что такое?
– Да наши офицеры в масках, скоро засуецидятся от этих противогазов.
Я громко сказал рядом с микрофоном:
– Сейчас будем.
Подошли к трейлеру, где толклись новички - офицеры из дежурной смены. Мой глаз заметил там и Уборщицу. А это неспроста. Интересно, если кто из них уже заразился, его привалят?
Святой радостно обнял меня и подмигнул Алёне:
– Поздравляю! Добро пожаловать в наш клуб!
– С чем?
Сенс лишь улыбнулся в свою бороду.
Я, кажется, понял намёк бородача.
– Да мы уж виделись с тех пор.
Мужики заржали, Алёна шутку не осознала, но на всякий случай заулыбалась вместе со всеми.
Тут Святой закончил хохмить и перешёл к делу:
– Ладно! Тут не за этим я вас всех собрал.
Он указал рукой на трейлер внешников.
– Он рабочий. Ребята продули внутреннюю атмосферу, всё работает, а вот шлюз - не герметичен. И поломка, в общем-то, пустяковая. Уплотнитель порван на двери. Он точная копия второго - такого же, внутри.