S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Генерал спросил:
– Кто этот сделал?
Бродяга был в полубредовом состоянии. Из резаных ран продолжала сочиться кровь, жадно впитываемая чёрной землёй. Он с трудом поднял руку и указал на Алёнку и прохрипел:
– Она.
Несколько раз тяжело вдохнул.
– Нееет. Такая, как она. Я сомневался. Я видел раз, два и вот опять...
Он откинулся навзничь. И прошептал, уже в небо:
– Там пост...
Генерал негромко сказал в рацию:
– Оперативная группа, проверить рощу к юго-востоку от лагеря. Командиры
Уборщица залила раны живцом, и кровь остановилась.
– Ему, по ходу, конец. Только жемчужина его сейчас спасёт.
Генерал задумчиво, в фоновом режиме, сказал:
– У него должна быть, поищи.
Я уложил Алёну на матрас, вытащенный кем-то из нашего кунга, и вернулся искать жемчужину.
Наконец, мне повезло. Она была спрятана в карманчике на рукаве.
В уголок полуоткрытого рта я вкатил Бродяге красную.
– Давай его на носилки и несите вон в тот камаз. Там ход помягче.
Распорядился Генерал. И поспешил к рощице. Оттуда поступил доклад.
– Командир, вам надо это видеть.
Алёна неожиданно встала, кожа на её лице ещё имела смертельную бледность.
– Я с вами.
Мы поплелись. Приминая сухую траву, рядом с кровавым следом, добрели до островка молодых берёз, где дежурило два нанятых рейдера из Пилона. Они лежали обескровленными, пустыми куклами, среди белых, тонких стволиков, обмазанных их же, ещё красной кровью. Особенно мне запомнилась одна, девственно-чистая берёзка с белой, практически без чёрных поперечин корой, на которой особенно чётко отпечаталась ладонь агонизирующего человека. Она была самая сильная из всей поросли, самая высокая, раскидистая и получала от неприветливого солнца Улья больше всего света.
Генерал внимательно осмотрел место происшествия. И заключил:
– Час-полтора назад всё произошло. Почему мы ничего не слышали, кто это мог сделать?
Один из Пилоновских, уже давно обретающийся в Улье, сказал:
– Это дело рук килдингов.
Генерал присел на корточки и обратил внимание, что несмотря на прохладную погоду, камуфляж одного из убитых расстёгнут на все пуговицы и из под него выглядывает белый уголок бумаги. Осторожно, чтобы не измазаться, он вытащил его.
Встал. Взял в обе руки и начал читать. Толстые, неуклюжие буквы, написанные кровавыми чернилами слились в странное послание: "Акун сожгут все стабы в полночь, а сёстры Стикс благодарят, что встреча состоялась. Прощай".
Генерал ещё раз перевернул листок, убедился, что и на другой стороне ничего нет. Свернул его в трубочку и воткнул в карман.
– Прощай - это хорошо. Значит, сюрпризов больше не будет. Пересчитайте, у нас никто не пропал?
По рации сообщили:
– Генерал. Колонна готова к маршу.
– Перекличку сделали? Все на месте?
– Только Карпа и Лунатика нет.
Тут выступил стоящий рядом командир оперативной группы и указал на трупы:
– Это они.
– Ясно. Так! Прикопайте их, что ли. Да двигайте по машинам.
Единственным, кто понял послание полностью, была Алёна, но она не подала вида.
Генерал же уразумел главное предупреждение. Ему надо не только не заезжать в стаб, но и успеть вытащить своих людей из Пилона до полуночи.
Пока мы брели обратно, я всё же решил задать Алёнке давно назревший вопрос.
– Алён, ты так много можешь и умеешь. Скажи, откуда всё это? Что с тобой произошло у Муров?
– А разве Медсестра тебе не рассказала?
– Медсестра не помнит тебя, её трясти начинает и она в неадекват впадает, когда ей напоминают о том времени или о мурах.
Алёна посмотрела на меня и оперлась ещё сильней.
– Я тоже не помню ничего до побега. Потом жила в вековечном лесу: ягоды ела, грибы, рыбу. Гороха очень много приняла, жемчужины, опять же...
Я усмехнулся:
– Откуда?
– Ты не поверишь, мишка дал. Он тоже там жил, и дерево ещё живое. Да, Дерево дало, а не Мишка. Как в тумане всё помню, как будто не со мной было, а как во сне. Как в сказке. И избушка, и ведьма.
Я подумал, что у Алёнки, наверное, тоже неадекватное состояние начинается, как и у Медсестры.
– Ладно, ясно. Не будем больше об этом. Не волнуйся, теперь ты со мной, всё будет нормально.
Глава 19. Большие перемены.
Глава 19. Большие перемены.
Мы мчались на максимуме возможностей наших машин и к вечеру уже видели мусорные кучи на горизонте, означавшие близость обитаемого стаба. Всё было как обычно. Пока нас не замечали. Колонна встала.
Святой осмотрел в бинокль окрестности. Просканировал своим даром.
– Здесь никого нет, Генерал. Я проверил.
– Хорошо, так и должно быть. Что у нас есть? Первое: мы уже знаем, какой сюрприз ждёт нас в Пилоне, а они не знают об этом. Второе: у нас есть связь с моими людьми, этого они тоже не знают. Надо сыграть на этом.
Святой ответил:
– Что? Под дурачка закосим. И сработаем внаглую.
– Да, как-то так. Только, вот я думаю, не стоит коренных, Пилоновских в это дело задействовать. Только стронги, им до Пилона дела нет.
– Я с Апельсином говорил, - Святой присел поудобнее и продолжил:
– Не очень-то ему по душе дела, творящиеся в Пилоне. Так что мы сможем рассчитывать на его людей. Правда, придётся заплатить сверху.
– Это не проблема. Давай, собирай отряд из надёжных. Сажай их в технику, на которой мы из Пилона выезжали, по дороге проинструктируем. Остальные пусть лагерем тут стоят.
– Сделаем.
Святой встал и пошёл к головной машине.
Генерал сел в машину операторов. И начал переговоры с Македонским.
– Слушай, мы подъехали. Нам нужно действовать согласованно. Будь рядом с ребятами. Передавай мои команды.