S-T-I-K-S. Всех, кого ты возьмёшь в плен

Горшенев Герман

Наверное, ко второй части медицинского модуля имелся ещё один проход. Мы рассчитывали найти группу заражённых тварей во второй половине, но они оказались гораздо ближе, прямо около пролома отсека, но с этой стороны. Большая щель от попадания главного калибра врага почти пополам разрывала модуль. Богомол и двое пауков были гораздо быстрее обычного, да и люди оказались странно подвижными. Два фронтальных меха и мои штурмовики открыли огонь. Первой целью атаки безумные насекомоподобные выбрали тех, кто побольше, а именно механических бойцов. Железяки разорвало за секунды, а затем богомол бросился на людей. Я стоял в узком проходе и видел происходящее

глазами дронов и камерами с брони бойцов.

Ланцет вскинул руку, и здоровенное пятно теплового излучения засветило визоры скафандра. Штурмовик отпрыгнул назад и упал, уходя от мощного удара богомола. Многие нелюди с генетическими модификациями видят в световом, тепловом и звуковом спектре. Очень эффективно. Малейший шум и перепады температуры в десятые доли градуса не ускользнут от этих бойцов, а чувствительность у них просто феноменальная. Каждый раз нам попадаются варианты всё совершеннее и совершеннее, а убивать всё тяжелее.

Произошло что-то странное. В костюме Ланцета не было никаких тепловых засветок, а в руках у него обычный разгонник. Откуда вспышка, державшаяся секунды три в отсеке, где процентов десять давления от нормы? Странно. Как будто здесь обычный воздух жилого модуля? Запомнил и разбираться с этим буду позднее. Все разбежались, а богомол, упустив цель, рванулся к Ирме, которая шустро увернулась от удара и шмыгнула в узкий проход. Она как будто знала, куда ударит тварь, и за доли секунды до того, когда шипастая лапа была готова её убить, легко уходила в сторону, а потом сбежала в узкий лаз.

Богомол, не отловив мою десантницу, вернулся к Ланцету и Альбиносу, но они тоже уже забились в щель развороченной обшивки. Не найдя на ком оторваться, богомол разорвал одного из пауков и начал жрать.

Похоже, настал тот момент, когда надо остановиться и подумать. Странно всё это. Богомолы использовали достаточно лёгкие скафандры, привыкнув полагаться на свою скорость и практически неуязвимую природную броню. Эти воины могли довольно долго, до нескольких суток находиться в космосе без всякой защиты, и совсем лёгкий, не стесняющий движений скафандр, несущий небольшой запас дыхательной смеси, был нужен только для подстраховки.

Тем временем богомол выколупал нескольких пауков из своих защитных скафандров и сожрал, что типично для поведения нелюдей. Будь то насекомые, пауки, жуки или сколопендры – такое в порядке вещей. Убитых и раненых после боя съедали. Проще вырастить новую особь, чем лечить раненого. Лечили, пожалуй, только высших или особо ценных и развитых специалистов. Я не раз видел богомолов, но это был иной и в то же время настоящий богомол.

– Надо будет брать живым, – сообщил я в общий канал. – Слушаю ваши предложения.

– Товарищ Илли, зачем? Это как живым? – раздались вопросы недоумевающих бойцов. В них слышалась нескончаемая буря эмоций и непонимания, зачем нам пленный. Хорошо, хоть не спрашивают, всё ли у меня с головой в порядке. Наверное, уже привыкли к моим нестандартным решениям. Я не стал мучить бойцов недомолвками и объяснил:

– Нам нужен образец заражённого. Возможно, нелюди и себя заразили, как и нас. Сейчас искину надо отдавать все биоматериалы, которые найдём. Мне для воспитания и вас вполне хватает, о домашних питомцах я пока не думал.

Мой ответ несколько разрядил напряжение, бойцы захихикали, а я напомнил, что пока не услышал ни одного предложения о способе поимки богомола.

Всё было не так просто. Это нетипичный

образец. Тварь ухитрилась удержать два заряда плазмы от меха без видимых повреждений, но сильно пострадала, получив почти сотню попаданий из роторного орудия, и при этом ей удалось разодрать двух тяжёлых мехов. Это не дроны десантной поддержки, а почти шагающие танки, только маленькие. Массивные машины с энергетическими щитами и тяжёлым вооружением, которые пробивали проходы там, где не могли пройти штурмовые группы, были достойным противником. Но это обычно. Сейчас богомол в одиночку расправился с двумя серьёзными врагами и добрался бы до нас, позволь ему проход. На наше счастье, он оказался маловат для крупной твари.

Я всё видел сам и сейчас просматривал записи с камер скафандров моих товарищей. Больше всего меня в этой истории смущали не попадания роторной пушки, исправно оставившие дырки, которые так же быстро затянулись и, возможно, через некоторое время заживут. Богомолы всегда славились своей регенерацией, и пока ты не оторвал ему голову, всегда можешь ожидать, что боец нелюдей поднимется, и тебя ударит в спину пара шипованных лап. Меня в этой истории смущали два попадания плазмы. Будь это высший паук или командир десанта жуков, их можно было бы объяснить. В тяжёлой броне есть энергетические щиты. Этот же был в обрывках скафандра, который нужен подобным воинам только для поддержания внутренний температуры, чтобы не мёрзнуть в открытом космосе. Защитой этих воинов являлись скорость и несокрушимая живая броня, которая далеко не всегда пробивалась даже из разгонных комплексов в упор.

Плазма будто скатилась с обрывков скафандра. Это новая модификация, которую нелюдям удалось вырастить втайне? Тогда должен остаться неповреждённым хитин, но скафандр! Он должен был выгореть, испариться, но ситуация явно иная. Плазма просто скатилась со скафандра, зато не сказать, чтобы самое мощное роторное орудие, предназначенное больше для уничтожения лёгких целей, исправно пробило материал и хитин, из которого брызнули струйки крови. Всё было поставлено будто с ног на голову. Никто из бойцов не обратил на это внимания, восприняв нелюдя как очередную, более совершенную и защищённую модель, а я сразу установил себе пометочку разобраться с этим в дальнейшем.

Пока я думал, богомол сделал всё сам. Это, наверное, место такое. Трещина, где прятались Альбинос и Ланцет, расходилась от пола к верху отсека. Два несущих ребра жёсткости раздвинуло разгонной болванкой, выпущенной кораблём врага. Нелюдь, дожрав паука, решил достать моих штурмовиков. Вначале с разбега грохнул в проход, где укрылась Ирма, дёрнулся и попытался пролезть к Альбиносу напрямую, но поняв, что не сможет, запрыгнул к потолку, до половины залез между разошедшимися плитами металла и немного спустился, намертво себя заклинив в разошедшемся стыке отсека. До Альбиноса и Ланцета он не доставал, но попыток пролезть дальше не прекратил, ещё сильнее заклинивая свою тушу в трещине.

Я такого не видел и не слышал о подобных случаях за всю свою жизнь. Даже самые тупые полуразумные работяги пауков не могли так поступить. Заклинить себя на пустом месте. Вся тупость мира должна сейчас собраться в этом нелюде, чтобы поступить именно так. Богомолы всегда славились хитростью и подлостью, а тут первобытное слабоумие.

В наушниках раздался голос Альбиноса:

– Товарищ непилот-капитан, вы видите?

– Да. Может, это хитрость какая? Сидите там, никто никуда не вылезает.