С тобой без тебя
Шрифт:
Я ведь про это читала, знаю, значит, должна это сделать. И я твержу себе под нос: «Земная жизнь – это не страдания в преддверии небесного блаженства. Земная жизнь – это труд на благо души».
Так что мне еще сделать, чтобы настроить себя на позитив? Надо настроить себя на поток Любви, поток Света, идущих от Господа. Я больше ни над чем не властна, кроме своих мыслей. Остальное может идти совсем не так, как мне хочется, как я планирую.
Что-то мне не удается повернуть свои мысли в позитивное русло, и я прибегаю к проверенному способу –
Завтра приезжает сын из деревни. Слава богу!
20 июля
Завтра мы с сыном уезжаем в Петербург, а затем – в Одессу. Страшновато оставлять квартиру на месяц без присмотра, но и оставаться в этих стенах тяжело. Надо поменять декорации и сменить настрой. Ведь жизнь на этом не кончается, а сил может не хватить на учебный год – и что тогда?!
Сходила в парикмахерскую, подстригла волосы и покрасила ресницы. Я красила ресницы перед твоими похоронами – 14 мая. Не хотела тогда выглядеть плохо, и сейчас надо держаться. Срезала лишнюю информацию – информацию о твоей смерти. Не надо много негатива. Я и так слишком часто плачу, а это нехорошо. «Слезами горю не поможешь» – расхожая фраза, но, все понимая, не могу удержаться. Так тяжело бывает, а надо жить дальше и быть примером сыну.
Мы не знаем своего конкретного предназначения, так как, зная свою цель, ты будешь искать путь и выбор остановишь на кратчайшем. Но такое движение не всегда правильно. В жизни нет прямых дорог. Чтобы идти к своей цели, надо научиться доверять жизни. Она не играет в игры, а постоянно дает всем нам задания. И важно не содержание твоего задания, а то, КАК ТЫ ЕГО ВЫПОЛНЯЕШЬ, читаю я в книге «Сотворение мира» Аркадия Петрова.
А как бы хотелось знать свое предназначение!
Как тяжело жить человеку на земле с заглушкой в голове, блокирующей память не только о прошлых жизнях, но и о задачах на эту жизнь!
И смерть может настигнуть его в любой момент, ведь мы не знаем своей судьбы!
Иисус Христос знал о своем предназначении, знал о своей божественной сущности, но и Ему было страшно, и на кресте, не таясь, Он кричал от боли и отчаяния, обращая взор свой к небу, и люди слышали и записали это.
Даже Он пусть на миг, но усомнился, когда воззвал к Отцу Небесному: неужто Ты покинул меня, Господи!
А что уж говорить о простых людях!?
Все мы пришли в этот мир выполнять каждый свою задачу.
Кто-то делает это спустя рукава, кто-то не делает вовсе, а кто-то старается изо всех сил, как старался ты.
Все участвуют в этом, так или иначе. И каждый получает то, что заслуживает.
Твоя смерть – это мое перерождение.
На месте меня той, прежней, должна появиться новая я, настоящая, та, что внутри. Свою сущность мы не выбираем, но дать ей возможность раскрыться и самореализоваться жизнь предоставляет, выбирая тех, кто может вращать ее колесо.
«Господь не по силам креста не дает».
Инерция губит жизнь.
Я знаю, как жить и что надо делать. У меня не ушла земля из-под ног, не рухнул мир от страшного удара судьбы. Нет!
Но я пока не знаю, как построить нашу с сыном жизнь, имея душевную боль в качестве постоянной величины. Я понимаю, что со временем боль притупится, страшная рана зарубцуется, но никогда и никуда не уйдут воспоминания о тебе. Они навсегда теперь со мной.
Ты говорил мне: «Я всегда буду с тобой», вкладывая совсем другой смысл в эти слова. Но Судьбе угодно было дать им именно такое толкование.
А ехать в отпуск надо. Уже что-то с головой стало неладно. То кажется, будто вода слишком громко льется в туалете, то холодильник слишком часто включается, то звуки слышатся какие-то. Мелкие бытовые страхи и большую горевую составляющую анестезирую успокоительными в виде травяных настоек, а на позитивный настрой часто сил не хватает.
Ничего, надо взять себя в руки. Раз Господь велит, значит, силы мои Ему ведомы.
Надо пройти все, все перетерпеть.
21 июля
Всю ночь и утро дождь лил как из ведра, но за полчаса до нашего выхода из дома ливень прекратился и появилось солнце.
Омытые листья деревьев, трава, кустарники буквально сверкали, как дорогие изумруды, воздух был абсолютно прозрачен и напоен запахом жизни, лучи солнца пронизывали кроны деревьев, а солнечные блики отражались в огромных лужах, когда мы с сыном вышли из дома, чтобы отправиться в успокоительное турне. И вдруг я поймала себя на мысли: «Как прекрасна жизнь!»
В поезде тепло, работает отопление, а за окном сыро и промозгло. Сосед по купе, толстый молодой парень, храпит и пускает пузыри, но это не раздражает, а совсем наоборот. Пусть спит, как умеет. А пузыри – это даже смешно! Смотрю на себя в зеркало на дверях купе – очень стройная, красивая, молодая женщина. И это я!
Но почему со мной произошло такое несчастье? Почему ты ушел, буквально умчался от меня, когда я такая красивая, такая твоя? Смотрю на сына, лежащего на верхней полке. Ему всего 14 лет. Отец-то как нужен! Почему ты ушел от нас?!
Господи! Я читаю умные книги, нахожу в них умные мысли, но продолжаю тупо спрашивать, не зная даже, кого именно, почему и зачем?
Но ведь информация идет мне? «Имеющий уши, да услышит!»
Петербург нас встретил теплом и солнцем, а через несколько часов после приезда мы уже ехали в машине Сергея Петровича Кузионова, о котором не раз писали в своих книгах мои родители, в пригород на встречу с медиумом Анной Аркадьевной Погореловой. Возле большого частного дома, выкрашенного в синий цвет, нас ожидала женщина лет пятидесяти пяти, которая приветливо пригласила нас на шашлыки и предложила пройти в сад, где ее зять колдовал над мангалом, а по всем окрестностям уже плыл дразнящий запах жареного мяса.