С тобой не соскучишься
Шрифт:
– - Пора, - согласилась Вера.
– Только неудобно перед старым Андроном, перед памятью Лейсе.
– - Ну за нашу Люси я спокоен. Ей бы известие о нашей свадьбе доставило бы большую радость. Я не сомневаюсь в этом.
– - Но папы нет с нами. Он не был на моей свадьбе с Олегом.
– - Почему?
– Удивился мужчина.
– - Не хотел, чтобы я вышла за Переметьева. Так что папка прилетит, тогда и поженимся. Да и Андриану нужно подождать из больницы. Опять же Нанки нет.
– - Вер, - обиженно прервал её мужчина.
– Я так никогда не заставлю тебя стать моей официальной женой. Вон Гуля с Илларионом поженились сразу, как ушли отсюда, и спрашивать никого не стали.
– -
– Нанка по секрету мне сказала, что Андрон приказал Иллариону увезти Гулю с детьми. А тот рад-радешенек.
– - Конечно, он давно, оказывается, любил Гулю. И я тебя давно люблю. Давай идем в загс.
– - Никитушка, - Вера ласково обняла мужчину.
– Я согласна со всеми твоими словами. Но папку и Андриану нам надо дождаться. А теперь давай сходим в наш новый дом и объявим всем, что отныне мы соседи.
Вере и Никите очень понравился их новый дом. Сырников оставил всю мебель, Веру он также попросил все оставить на даче без изменений. Женщина согласилась. Сказала, что только Тимура заберет и Тима. Пес все равно никого не признавал. Сырников насчет пса не возражал, а о стороже жалел. Он по Андрону знал, насколько это надежные люди.
Вера смотрела на дом, который стал её, и признавала, у жены Сырникова - хороший вкус. Вера любила белые и светлые тона. Как видимо, такие же тона предпочитала и прежняя хозяйка. В доме было много цветов, как когда-то у Веры на старой даче. От этого было еще уютнее. Дом сразу полюбился новым хозяевам. Жаль, не было детской комнаты.
– - Знаешь, Никитушка, - оживленно говорила Вера.
– Я впервые после долгого времени чувствую, что у меня есть настоящий мой дом. Я люблю этот дом.
– - А как же твоя дача?
– - Она была моей, пока я по глупости не согласилась на её перестройку. Там сразу поселился дух Переметьевых. Нет, там было все хорошо, только меня забывали спросить, что мне нравится.
– - Ну а тут, Вер, наоборот будет, я с завтрашнего дня приступаю к работе в банке, домом заниматься тебе.
– - Мы пока оставим все как есть, - ответила Вера.
– И так в долгах. Даже для Маруси не будем делать комнату.
– - Нет! Как моя дочь будет без детской. Даже и не думай. А с деньгами выкрутимся, - засмеялся муж.
– У нас ведь с тобой в банке Люськиного мужа есть круглая сумма.
– - Это ты про те деньги, что остались у меня после взрыва?
– - Да, Горчичников сказал, это твое.
– - Кто такой Горчичников?
Никита рассказал. Пожалуй, только теперь Вера стала понимать, какой бесправной пешкой она была в том мире.
Глава 3
6 .
Больные ноги не давали после похорон Андриане покоя. Она терпела изо всех сил. Но боли выматывали. Это заметил Андрон. Он долго ощупывал своими чуткими руками бывшего хирурга ноги женщины, потом позвал сына. Ираклий сказал, что такого быть не может. Парализованные ноги не должны болеть. Но боль - хороший признак, ноги должны приобрести чувствительность, женщина должна начать ходить. А пока пусть Гуля сделает болеутоляющий укол. После этого разговора Андриана увидела во сне Лейсе. Она стояла у изголовья женщины и говорила:
– - Бабушка Ара, вставай на свои ножки. Иди, бабушка, ты можешь ходить.
И Андриана встала, ногам было больно, очень больно, и женщина... проснулась. Да, она чувствовала свои больные ноги. Они сегодня болели еще больше. Ара с досадой пыталась
Прилетел из далекого В-ка отец Веры, генерал Рычагов. Он был в растерянности, чем ему дальше заниматься. Кто-то из бывших друзей предложил ему возглавить местное суворовское училище. Там давали и служебное жилье. Рычагов подумал и согласился. Начал работать сразу же и вошел во вкус. Пытался дочь пристроить туда на должность учителя, но Никита выступил резко против. Он вспомнил тот день, когда приехал в дом Андрианы с Ираклием, Наной и Лейсе, как грустно сидела его Маруся в песочнице, забытая всеми.
– - Девочка и так росла почти без матери, - расшумелся он.
– Ты больше была на работе, чем занималась дочерью.
– - Никит, это ты чересчур, - пыталась возразить Вера.
– Надо же было кормить семью.
– - Я знаю, что говорю, Марусе ты мало уделяла внимания. Ну, ладно, не хватало денег. А сейчас? По какой причине на нянек опять бросишь дочь?
– - Никит!
– пыталась прервать его Вера.
– - Нет, никакой работы. Будешь заниматься дочерью!
– - И мужем, - подсказала Вера.
– - И мужем, - засмеялся Никита.
– Кстати. Назначаем день свадьбы. Отец здесь. Ару выписывают. Дом свой у нас есть.
– - Перебираемся туда и устраиваем свадьбу, - согласилась Вера.
– - Веруська, я очень прошу тебя: будь на свадьбе в белом платье, - попросил муж.
– И фату надень.
– - Никит, я же все-таки уже второй раз замужем.
– - Могла бы и не напоминать. Но я прошу тебя. Пусть будет настоящая свадьба. Стань прежней, светлой Верой. Такой, какую я тебя всегда знал и любил. Жаль, что нельзя вернуть твою роскошную косу.
– - Никит, какая коса? Какое белое платье? Какая фата? У меня уже живот большой.
– - Ну и что!
Генерал Рычагов очаровал всех, особенно Майку. Вере даже показалось, что папка ухаживает за подругой, и та с интересом поглядывает на него. Богдан Анатольевич, в самом деле, часто говорил с Майкой, охотно играл с маленькой Славочкой. Майка краснела беспричинно при виде отца подруги. Женщина никому не признавалась, что влюбилась. Да, Богдан Анатольевич был намного старше ее, но выглядел хорошо, с военной выправкой, всегда подтянутый, оживленный. Вера как-то вечером, сидя у камина с дочкой на руках, сказала пришедшей в гости подруге:
– - Все, давай признавайся, Майка. Говори откровенно: тебе мой папка нравится?
– - Нравится, - еле слышно ответила подруга, прижимая к себе дочь.
В это время в комнату зашел Богдан Анатольевич. Маленькие девочки, что сидели смирно на руках матерей, кинулись к широкоплечему высокому человеку, обе радостно лепетали:
– - Папа! Папа!
Да, Славочка и Маруся называли Богдана Васильевича папой.
Когда Вера сбежала из дома Андрианы, жила с отцом, то начинающая произносить первые слова Маруся следом за матерью стала звать деда папой. Вера посмеялась, а переучивать не стала. Ей очень хотелось, чтобы у ребенка был отец. Пусть хоть деда называет папой. Настоящий папа вскоре появился. Маруся стала его звать "Кита", пытаясь следом за матерью повторить слово Никита. Колечкин же, услышав слово "папа", обращенное к деду, рассердился, обиделся даже на Веру, не на Марусю же ему обижаться. Но переучить ребенка было трудно. Девочка упорно называла деда папой. Когда Вера и Никита вернулись в дом Андрианы, Маруся уже научилась обращаться к отцу "папа". Но вот через месяц появился генерал Рычагов, внучка его узнала, побежала к нему изо всех сил, крича на ходу: