С точки зрения реализма
Шрифт:
Экономист-консультант Бляхин спал, и ему снилось, будто он сидит на заседании у себя в учреждении и просит слова. А председательствует почему-то уборщица тетя Настя. Она слова экономисту не дает и при этом непрерывно потрясает колокольчиком.
«Какой неприятный звон у ее колокольчика!» — подумал Бляхин и проснулся.
Луна светила в комнату. За дверью тревожно и резко трещал звонок. Чертыхаясь, экономист натянул на себя пижаму и подошел к двери.
— Кого надо? — сурово спросил он.
— Телеграмма Бляхину.
Бляхин не любил получать телеграмм. Он испытывал свойственный многим суеверный страх перед этими небрежно склеенными клочками бумаги, таившими, как правило, неприятности, изложенные лаконично и без знаков препинания. Жена Бляхина Люля была на курорте. Телеграмма могла прийти только от нее, от Люли.
Когда почтальон ушел, Бляхин трясущимися руками вскрыл телеграмму и прочел ее вслух, чтобы не так было страшно.
— «Окружена невеждами срочно телеграфь соли жирных кислот четыре буквы целую Люля».
Экономист провел рукой по сразу вспотевшему лбу. Зловещая загадочность текста поразила его.
— Ничего не понимаю! — жалобно сказал Бляхин, обращаясь к портрету Льва Толстого. Он сел за стол и, зажав голову руками, стал изучать непонятную телеграмму.
«Окружена невеждами», — размышлял Бляхин. — Ну, это ясно. Это она имеет в виду местных врачей. А дальше? А дальше идет «срочно телеграфь». Позвольте, что я должен «срочно телеграфь»? Потом эти проклятые «соли жирных кислот». Наверно, анализ у нее плохой. Надо звонить тестю».
Экономист-консультант набрал нужный номер и терпеливо стал слушать длинные, протяжные гудки. После десятого гудка в трубке раздался испуганный хриплый голос отца Люли — Сергея Карловича:
— Слушаю. Кто это?
— Это я, Володя.
— Какой Володя? Какие могут быть ночью Володи? Положите трубку!
— Это Люлин муж Володя.
— Здесь Люлины мужи не живут. Положите трубку!
— Проснитесь, Сергей Карлович! — завопил Бляхин. — Говорит Володя, муж вашей дочери Люли. У нее неприятность. Я только что получил телеграмму.
— Ах, это вы, Володя, — растерянно сказала трубка. — Обождите, я только штаны надену, а то холодно… Что там у нее такое? — после короткой паузы спросил Сергей Карлович.
— У нее соли жирных кислот. Слушайте, я вам сейчас прочту телеграмму. «Окружена невеждами срочно телеграфь соли жирных кислот четыре буквы целую Люля».
— Н-да, — сказал Сергей Карлович. — Телеграмма неприятная. Но я не могу понять — в чем ее соль?
— В жирных кислотах. Там же сказано ясно про соли.
— Я не про Люлину соль, а вообще… В смысле — где смысл? Слушайте, Володя, при каких болезнях выступают на поверхность соли жирных кислот?
— Я вас как раз об этом хотел спросить.
— Обождите, я посоветуюсь с Зинаидой Валерьяновной.
Совещание с Зинаидой Валерьяновной продолжалось минут пятнадцать.
— Володя! — вдруг заговорила трубка. — Зинаида Валерьяновна советует сейчас же позвонить какому-нибудь знакомому доктору, узнать, насколько опасна эта самая жирная соль. А Люлечке дайте успокаивающую телеграмму. Позвоните нам завтра утром. Спокойной ночи!
Бляхин стал вспоминать знакомых врачей: «Орлов на даче. Петросьян в отпуску. Позвоню-ка я Рыжакову. Он все-таки наш учрежденческий врач». На этот раз трубку сняли сравнительно быстро.
— Слушаю вас, — услышал Бляхин деликатный голос.
— Извините меня, доктор, что я так поздно. Говорит Бляхин, экономист. Ради бога, скажите мне: что такое соли жирных кислот? Моя жена, понимаете…
— Это же форменное хулиганство! — вдруг закричал деликатный доктор Рыжиков. — Третий раз за ночь меня будят всякие… и спрашивают про эти дурацкие соли жирных кислот. Стыдитесь, товарищ Бляхин!
Ночь экономист-консультант провел без сна. Только на рассвете он смежил усталые вежды и опять увидел во сне заседание.
За председательским столом попрежнему восседала уборщица тетя Настя и трясла колокольчик.
Экономист проснулся. В прихожей надрывался телефон.
— Слушайте, Володя, — сказала трубка, — это говорит Сергей Карлович. Мы с Зинаидой Валерьяновной откопали тут один химический справочник. Вы знаете, что такое соли жирных кислот? Это — мыло!
— Почему же она прямо не написала: дескать, у меня нашли мыло.
— Постеснялась! Вы бы тоже не написали. Думаете, это приятно, когда у вас находят мыло? Бедная Люлечка. Она, наверно, заболела чем-то ужасным. Вы звонили доктору?
— Да. Он сказал, что это — хулиганство.
— Ну, знаете, этот ваш доктор, Володя, видимо, такой же невежда, как те, которые окружают бедную Люлю в санатории. Надо обратиться к профессору. Слышите?
— Слышу. Обращусь. Спокойной ночи, Сергей Карлович.
— С добрым утром, Володя. Не забудьте дать Люле успокаивающую телеграмму.
На работу Бляхин пришел с головной болью, желтый и несчастный. Сослуживцы оглядывали его с состраданием.
— Что с тобой, Володя? — сказал весельчак Парасин. — У тебя такой вид, как будто тебя всю ночь жевала корова и выплюнула только на рассвете!
— У меня жена заболела, — мрачно ответил Бляхин, — у нее нашли соли жирных кислот. А эта свинья Рыжаков меня же обругал хулиганом, когда я ему позвонил ночью.
— Чем заболела жена?
— У нее нашли мыло. Одним словом, соли жирных кислот. Вот телеграмма.
Парасин прочел Люлину телеграмму и стал смеяться. Смеялся он долго, а потом сказал:
— Она же решала кроссворд! Мы с Гришухиным тоже не могли разгадать эти проклятые соли жирных… мыло! Четыре буквы!.. Боже мой, как просто! Побегу обрадую Гришухина. Между прочим, это мы с ним вчера звонили доктору Рыжакову. Пока, Володя.