С утра и до вечера
Шрифт:
закусив мухой, до блеска надраивает себя с таким рвением,
словно поклялся взять первый приз на мировом конкурсе
«Мистер Чистота».
У пауков крохотными гребешками снабжены обычно пе-
дипальпы — небольшие вроде бы «руки», которые растут на
головогруди впереди первой пары ног. А у ос, пчел и мух
такие гребешки на средних члениках ног. Притом главный
гребень окаймлен полулунным углублением ноги, а
щеточка поменьше на тонкой ножке, как
прижимается к гребню, закрывая собой выемку в нем. Получается,
что сидят они словно бы на лезвиях ножниц. Пропуская
через эти щетинистые «ножницы» усики и крылья, насекомые
чистят их.
У муравьев это хитрое «ножное» устройство еще более
усовершенствовано: к гребню и щетке добавлены здесь
спринцовки с моющей жидкостью. Все происходит примерно
так, как на ветровом стекле «Волги»: жидкие брызги
помогают щеткам лучше смывать засохшую грязь.
У змей туалет несложный: они просто, линяя,
выползают из старой поношенной шкуры и щеголяют в новой. На
старой шкуре оставляют и свои запыленные «очки» —
прозрачные роговые чешуйки, которые, как сросшиеся веки,
защищают глаза. Можно сказать, что змея моргает один раз
в году.
Другие животные, чтобы роговицу глаза очистить от
пыли, моргают часто: сотни раз в день. Геккон, маленькая
ящерица, моргать, увы, не может. Его веки, как у змеи, срослись
в прозрачные очки на глазах. Сор, попавший на них, геккон
слизывает... языком.
У рыб нет ни ног, ни рук. И язык короткий. Сами себя
они чистить никак не могут. И потому должны ходить, то
есть плавать, на «пункты санобработки». Открыл эти пункты
молодой биолог-аквалангист Конрад Лимбо!.
Весной 1949 года он наблюдал под водой у берегов
Южной Калифорнии забавную сцену, положившую начало
серии очень интересных исследований.
1 В I960 году Конрад Лимбо погиб в Средиземном море во время
подводных исследований,
Он видел, как встретились два морских окуня:
большеглазый серебристый гиперпросопон и маленький золотистый
брахиихтиус.
Большой, когда увидел маленького, поплыл ему
навстречу. Остановился перед ним, растопырил плавники и замер
в странной, противоестественной позе: головой вверх. А
малыш стал суетиться около «большеглазого»: «несколько
минут тыкал длинным рыльцем в его серебристые бока».
Затем окуни разошлись: малыш юркнул в заросли
водорослей, а «большеглазый» степенно поплыл к стае своих
сородичей и затерялся среди них.
Сначала Лимбо не придал особого значения тому, что
увидел. Но позднее другие наблюдения убедили его, что встреча
окуней не была случайным эпизодом. Он стал внимательно
присматриваться к обитателям рифов, поставил несколько
опытов и пришел к выводу, что забавная сценка, на
которую он вначале едва обратил внимание, очень часто
разыгрывается в «мире безмолвия». А видел он ни больше ни
меньше, как санобработку: маленький окунь очищал от
паразитов кожу большого собрата.
Науке известно уже более двадцати шести видов
рыб-санитаров, шесть видов креветок и один краб — все они
специалисты по очистке морских животных от паразитов и
бактерий, вызывающих заболевания кожи. Открылись
поразительные вещи!
Рыбаки Калифорнии хорошо знают маленькую золоти-
стую рыбешку сеньориту, как ее здесь называют. Это губан-
оксиюлис. Он ловко ворует наживку.
Некоторые рыбы, и среди них атеринки, гиреллы и
разные рифовые, как увидят сеньориту, бросаются к ней,
толпятся вокруг густыми стаями. «Когда я впервые обратил
внимание на эти скопища рыб, сотнями осаждавших одного-
единственного санитара,— пишет Лимбо,— я подумал, что
они собрались на нерест».
Лимбо подплыл ближе. Сеньорита заметила его и
юркнула под скалу. Рыбы, ждавшие очереди, бросились за ней,
обогнали, преградили ей путь и пытались задержать.
Когда рыб вокруг сеньориты кружилось поменьше,
можно было увидеть, что делала в самой гуще чешуйчатых тел
эта губастая рыбешка. Она тыкалась то в одну, то в другую
рыбу и что-то склевывала с их боков. А они блаженно
замирали в самых невероятных позах: вверх и вниз головой,
лежа плашмя на боку и даже вверх брюхом.
Конрад Лимбо поймал несколько сеньорит, разрезал их
желудки: в них было полным-полно мелких рачков копепод
и изопод — морских вшей — и кусков рыбьей кожи,
изъеденной бактериями.
Все рыбы-санитары похожи друг на друга: у них
вытянутые, как пинцеты, рыльца и очень яркая окраска. Живут
они обычно в одиночку или парами.
Одни из них просто подплывают к рыбе, которой хотят
оказать услугу, и деловито чистят ее. Другие же все это
делают с церемониями, напоминающими токовые игры птиц.
Рывком бросаются вперед, замирают и бочком-бочком
кокетливо пятятся назад. Опять наскок — и игривое бегство, и так