С ведьмой в постели
Шрифт:
— Добить его хочешь?
— И добью, если понадобится! Каждый день начинается с вопросов начальства: «Когда? Когда?». Достали! А этот влюбленный кретин все рисует, пьет, да жрет пиццу!
— Могу забраться к нему в окно и открыть дверь, — предложил Игнат.
Но тут динамик домофона заговорил:
— Кто?
— Полиция. Откройте. Мы по поводу…
Жанна не закончила фразу. Домофон мурлыканьем известил о том, что замок на двери подъезда открыт.
— Очнулся, — сказала Жанна.
Первым в
На второй этаж поднялись стремительно, опасаясь, что Иванов снова уснет.
Игнат надавил на кнопку звонка. И тут же шагнул в сторону.
Дверь распахнулась.
Из квартиры выглянул молодой мужчина. Вся одежда мужчины состояла из трусов и золотой цепочки с маленьким крестиком. Мужчина был на треть головы выше Игната, широкоплечий. В руках он держал черный бумажник.
— Сколько? — спросил он.
— Что, сколько? — переспросил Игнат.
Он поморщился, уловив исходящий от Иванова запах алкоголя.
— За пиццу сколько? — сказал Иванов.
Показал Игнату бумажник.
— Ми… полиция! — сказал Игнат, раскрыв перед лицом мужчины удостоверение.
— А пицца где?
— Мы из полиции, молодой человек, — стала отыгрывать роль Жанна. — Вы Иванов Максим Львович?
— Да.
— Вам знакома гражданка Ковалева Алиса Игоревна?
— На счет Игоревны — не уверен, но Алису знаю? С ней что-то случилось?
— Можно, мы войдем? — сказал Игнат. — Не на пороге же разговаривать.
Мужчина пожал плечами.
— Пожалуйста, — сказал он. — А пиццы точно нет?
— Точно.
— Жалко.
Жанна шагнула к Иванову, но тот не пропустил ее. Игнату показалось, что мужчина к чему-то принюхивается, словно пытаясь найти свою пиццу по запаху.
— Можно пройти? — спросила Жанна.
— Пожалуйста. От тебя пахнет, как от Алисы, — сказал мужчина. — Дверь прикройте.
Он зевнул и, почесывая грудь, нетвердой походкой направился вглубь квартиры.
Жанна и Игнат пошли следом за Ивановым. В гостиной Жанна заняла единственный имевшийся там стул. Развернула его спинкой к стене, боком к столу и, потеснив сваленные в кучу рисунки, раскрыла свою кожаную папку.
Под весом жильца квартиры заскрипели пружины дивана.
— Максим Львович, — сказала Жанна, положив рядом с собой небольшой диктофон, лист бумаги и ручку, — мы зададим вам несколько вопросов. Большей частью они являются просто формальностью, так как ответы на них нам известны. Но мы обязаны вам их задать. Хорошо?
— Ладно.
— Когда вы познакомились с Ковалевой Алисой Игоревной?
— А что случилось? У нее неприятности?
— Она является обвиняемой в целом ряде уголовно наказуемых деяний.
— Например? — сказал Иванов.
— Не буду утомлять ваш слух номерами статей. Скажу лишь, что расследование только началось. Мы пока выясняем все события, предшествовавшие преступлению. И так, когда и где вы познакомились с гражданкой Ковалевой?
— Так что случилось?
— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, — сказала Жанна. — Не тратьте понапрасну ни свое, ни наше время.
— В этом году. У себя на работе, в ресторане «Петровский». Восьмого марта.
— Вы точно запомнили дату?
— Конечно. Был праздник, — сказал Иванов.
— Действительно, такую дату легко запомнить. И как произошло знакомство?
Жанна, не глядя на Иванова, делал записи на бумаге.
— Она плакала. Я подарил ей розу.
— Зачем?
Иванов зевнул.
— Не люблю, когда женщины плачут. Решил ее таким образом утешить.
— А где вы взяли цветок?
— Марго, официанту бара, принес кто-то из постоянных гостей.
— И она позволила отдать его другой девушке?
— Я выменял розу на бутылку вина…
Убедившись, что Иванов не проявляет агрессии, Игнат прошел к окну, с наслаждением вдохнул свежий воздух. Посмотрел на припаркованный во дворе автомобиль.
— Она оставила вам свой номер телефона?
— Да. Я…
Игнат в очередной раз осмотрел пространство около своего внедорожника. Проводил глазами компанию молодежи. Когда те вышли из зоны видимости, снова коснулся взглядом автомобиля и повернулся лицом к комнате.
Жанна делала пометки на бумаге, задавала вопросы. Иванов, навалившись на спинку дивана, отвечал и боролся со сном.
— Кто первый позвонил, она или вы? — монотонно бубнил голос Жанны.
— Я…
На полу валялись пустые бутылки, коробки от пиццы, скомканные листы бумаги, сломанные карандаши. Стол завален альбомными листами с однотипными карандашными набросками. И все это дополняла убогая мебель, усеянный трещинами потолок и вздыбившийся волнами паркет. Игнат толкнул носком кроссовка ближайшую бутылку, чтобы увидеть ее этикетку.
— Максим Львович! — повысила голос Жанна. — Иванов!
Хозяин квартиры громко посапывал. Голова его склонилась к плечу. Из приоткрытого рта вытекала тонкая струйка слюны.
— Уснул, — сказала Жанна.
— Разбудить? — спросил Игнат.
— Не надо.
Жанна рассматривала Иванова.
— Что-то меня в его внешности… настораживает, — сказала она. — Но никак не могу понять, что именно.
Игнат тоже посмотрел на Иванова, ничего странного не заметил. Голый, небритый, испачканный графитом карандашных стержней мужчина.
— Неплохо выглядит для покойника, — сказал Игнат. — Выяснила что-нибудь?
Жанна потерла пальцем кончик носа.
— Что-то вертится в голове, — сказала она. — Что-то есть в этом Иванове. Пытаюсь сообразить что, но пока не получается. А ты что о нем думаешь?