«С» - значит сыщик
Шрифт:
— Не беспокойтесь об этом. Я — пучок нервов. Пожалуйста, найдите стул и садитесь. Я, как правило, плохо сплю и вынуждена дремать, когда смогу.
Быстрый поиск выявил три белых плетеных стула, поставленных один на другой в углу веранды. Я вытащила верхний, поднесла к шезлонгу и уселась.
— Надеюсь, Джермайн сообразит принести нам чай, но рассчитывать на это не стоит.
Айрин переместилась в более вертикальную позицию и поправила плед. Она с интересом изучила меня и, кажется, одобрила, хотя, не могу сказать, что именно.
— Вы моложе, чем я думала.
— Достаточно старая. Сегодня мой день рождения. Мне тридцать три.
— Тогда, с днем рождения. Надеюсь, я не прервала празднование.
— Вовсе нет.
— Мне сорок семь. — Она слегка улыбнулась. — Я знаю, что выгляжу, как старая карга, но я относительно молода… по калифорнийским стандартам.
— Вы болеете?
— Скажем так… я нехорошо себя чувствую. Мы с мужем переехали в Санта-Терезу три года назад, из Палм Спрингс. Это был дом его родителей. После смерти отца Клайд взял на себя уход за матерью. Она умерла два месяца назад.
Я пробормотала что-то, подходящее к случаю.
— Дело в том, что нам не надо было переезжать сюда, но Клайд настоял. Не обращал внимания на мои возражения. Он вырос в Санта-Терезе и настроился вернуться.
— Я понимаю, вы это восприняли без энтузиазма.
Она взглянула на меня.
— Мне здесь не нравится. Никогда не нравилось. Мы приезжали сюда, может быть, дважды в год. У меня отвращение к морю. Город мне всегда казался угнетающим. У него очень темная аура. Все так поражены его красотой, но мне не нравятся напыщенные восторги и вся эта зелень. Я родилась в пустыне и ее предпочитаю. Мое здоровье ухудшилось с первого дня, как мы приехали, хотя доктора ничего у меня не находят. Клайду здесь хорошо, конечно. Подозреваю, что он думает, что это мои капризы, но это не так. Это страх. Я просыпаюсь каждое утро с изнуряющим страхом. Иногда это ощущается как электрический разряд, или тяжесть в груди, почти непереносимая.
— Вы говорите о приступах паники?
— Так это называют доктора.
Я пробормотала что-то неопределенное, размышляя, куда все это может привести. Айрин, кажется, прочла мои мысли.
— Что вы знаете о Плитах? — неожиданно спросила она.
— О Плитах?
— А, вижу, что не слышали. Неудивительно. Это в пустыне Мохав, к востоку от Сэлтон Си.
Во время Второй мировой войны там была десантная база, Кэмп Данлап. Ее уже нет.
Все что осталось, это бетонные основания для бараков, известные сейчас как Плиты. Каждую зиму тысячи людей переселяются туда с Севера. Они называют себя снежными птичками, потому что спасаются от суровых северных зим. Я там выросла. Моя мать до сих пор там, насколько я знаю. Условия очень примитивные… ни воды, ни канализации, никаких удобств, но это бесплатно. Снежные птицы живут как цыгане: кто в дорогих домах на колесах, кто в картонных лачугах. Весной большинство из них снова исчезает, отправляясь на север. Моя мать — одна из немногих постоянных жителей, но я не получала о ней известий несколько месяцев. У нее нет ни телефона, ни адреса. Я за нее волнуюсь. Я хочу, чтобы кто-нибудь съездил туда и посмотрел, все ли с ней в порядке.
— Как часто она обычно с вами связывалась?
— Это было раз в месяц. Она ловит машину в город и звонит из маленького кафе в Ниланде. Иногда она звонит из Браули или Вестморленда, в зависимости от того, куда ее подвезут. Мы разговариваем, она покупает припасы и ловит машину, чтобы ехать назад.
— У нее есть постоянный доход? Социальные выплаты?
Миссис Герш покачала головой.
— Только чеки, которые я посылаю. Я думаю, у нее никогда не было даже номера социального страхования. Все годы, что я помню, она зарабатывала на нас двоих, убирая дома и получая наличные. Сейчас ей восемьдесят три, и она не работает, конечно.
— Как же до нее доходит почта, если у нее нет адреса?
— У нее есть свой ящик в почтовом отделении. По крайней мере, был.
— Как насчет чеков? Она сняла по ним деньги?
— Этих денег нет в банковском отчете, поэтому я думаю, что нет. Потому я и заподозрила неладное. Она должна иметь деньги на еду и все необходимое.
— И когда вы последний раз с ней разговаривали?
— На Рождество. Я послала ей немного денег, и она позвонила, чтобы поблагодарить. Сказала, что все хорошо, хотя разговаривала она не очень хорошо. Она иногда выпивает.
— Как насчет соседей? Нельзя ли связаться с ними?
Айрин снова покачала головой.
— Ни у кого нет телефонов. Вы и представить себе не можете, какие там условия. Эти люди вынуждены таскать свои отходы на городскую помойку. Единственная предоставляемая услуга — школьный автобус для детей, и иногда горожане поднимают шум по этому поводу.
— А местная полиция? Есть ли шанс выйти на нее через них?
— Я не решилась попробовать. Моя мать не допускает вторжения в свою жизнь, она даже немного эксцентрична, когда доходит до этого. Она была бы в ярости, если бы я обратилась к официальным лицам.
— Шесть месяцев — долгое время, чтобы ничего не предпринимать.
Ее щеки слегка порозовели.
— Я это знаю, но я надеялась, что она объявится. Если честно, я не хотела вызвать ее гнев. Предупреждаю вас, она ужасна, особенно, когда разозлится. Она очень независима.
Я обдумывала ситуацию, прикидывая возможности.
— Вы сказали, у нее нет адреса. Как же я найду ее?
Миссис Герш протянула руку и достала из-под шезлонга обтянутую кожей коробку. Вынула оттуда маленький конверт и пару фотографий.
— Это последнее письмо от нее. А эти фотографии я сделала, когда последний раз ее навещала. Это трейлер, в котором она живет. Извините, но ее фотографий у меня нет.
Я посмотрела на фотографии старого передвижного дома, выкрашенного в голубой цвет.
— Когда это снято?
— Три года назад. Незадолго до того, как мы с Клайдом переехали сюда. Я могу нарисовать вам карту, где находится трейлер. Я гарантирую, что он еще там. Когда кто-нибудь в Плитах захватит кусок земли, даже цементную площадку три на три метра, они не уйдут. Вы не представляете, как люди могут держаться за клочок грязи и пару кустов. Кстати, ее зовут Агнес Грей.
— У вас нет никаких ее фотографий?
— Вообще-то нет, но ее все знают. Не думаю, что у вас возникнут проблемы с ее идентификацией, если она там.
— И если я ее найду? Что потом?
— Вы должны будете сообщить мне, в каком состоянии она находится. Тогда мы будем решать, какие действия лучше предпринять. Должна сказать, я выбрала вас, потому что вы женщина. Мама не любит мужчин. Она неуютно себя чувствует в обществе незнакомых людей, но с мужчинами еще хуже. Вы сделаете это?