«С» - значит сыщик
Шрифт:
— Ой, привет! Ребята, вы идете сегодня?
— Это мы и пришли сказать. Мне нужно позвонить в отель?
— Я уже позвонила. Я решила, что вы придете. Это для тебя, — она указала на мусорный мешок. — Пошли в мой офис и посмотришь. Это девичьи дела, — сказала она Дицу. — Вы до сих пор не курите?
— Третий день.
Я и не знала, что он считает.
— А у меня седьмой.
— Ну и как вы?
— Не так уж плохо. Я чувствую маниакальную энергию. Наверное, никотин меня притормаживал. А как вы?
— Я в порядке, — сказал он мягко. — Мне нравится
— Могу поспорить, что да, — сказала она и засмеялась грудным смехом. — Мы вернемся через секунду.
Она устремилась в свою комнату.
— Это было что-то непристойное, что ты ему сказала? Звучало как непристойное.
Она взглянула на меня через плечо.
— Послушай, деточка, когда я перейду к непристойностям, у тебя не останется никаких сомнений.
Она повесила вешалку на стенку и вставила в рот незажженную сигарету «Вирджиния Слим», пытаясь ей затянуться. Закрыла глаза, как для молитвы.
— О, Боже, за огонь…за дым…за первую затяжку…
Она открыла глаза и помотала головой. — Ненавижу делать что-то полезное для себя. Почему я решила это сделать?
— Ты кашляла кровью.
— Ой, да. Я об этом забыла. Ну, ладно. Посмотри.
Она сняла мешок с вешалки. Под ним был черный шелковый комбенизон с полосками-спагетти и маленьким пояском. К нему прилагался жакет со стоячим воротничком и длинными рукавами.
— Что ты думаешь?
— Выглядит идеально.
— Хорошо. Убедись, что тебе как раз. Если нет, позвони, и я поищу что-нибудь другое. Можешь принести это с собой к шести и переодеться в моей комнате. Я сняла комнату в Элджуотер, чтобы не надо было ехать домой. Ненавижу следить, сколько алкоголя я употребила.
— Разве у тебя не будет кавалера? Я думала, ты придешь с Неллом.
— Я встречаюсь с ним там. Так он сможет делать все, что захочет. Я принесу украшения и, может быть, помогу тебе сделать что-то с твоими волосами. Вижу, что мне придется тебя одевать.
— Вера, я не настолько беспомощна.
— Конечно, ты не беспомощна. Ты совершенно невежественна в том, что касается одежды.
Уверена, ты никогда не определяла свои цвета.
Я уклончиво пожала плечами, стараясь выглядеть так, как будто определяла свои цвета дважды в неделю.
— Не волнуйся. Ты- Лето. Можешь сэкономить пятьдесят баксов. Ты не должна носить черное, но черт с ним. Ты будешь выглядеть прекрасно. — Она замолчала, изучая мое лицо.
— Очень тебе идет, все эти синяки… особенно этот, зелененький.
Она начала натягивать пластиковый мешок на вешалку с одеждой, незажженная сигарета болталась в углу ее рта.
— Как ты себя чувствуешь, проводя двадцать четыре часа в обществе такого лакомого кусочка?
— Это ты о Дице?
Вера вздохнула и сделала страдальческие глаза.
— Нет, я о Доне Ноттсе. Не бери в голову. Он, наверное, нравится тебе своей компетентностью, да?
— Ну да. Разве не в этом дело? Но знаешь, что меня удивляет? Как получается, что все вокруг хотят мной командовать? Рози, Диц, Генри… теперь ты.
— Ты прелесть, ты это знаешь? Ты думаешь, что ты очень крутая.
— Да, я крутая, — сказала я, защищаясь.
— Неллу ты очень понравишься. Ты ему еще не звонила?
— У меня не было возможности. Мы только что вернулись.
— Он придет сегодня только ради встречи с тобой. Только запомни: ничего не ешь.
— Это еще почему? Это ведь званый ужин, или нет?
— Допустим, ты захочешь отправиться с ним в постель.
— Не захочу.
— Но, допустим, что захочешь.
— А при чем тут еда?
Вера начинала терять терпение, но остановилась, чтобы объяснить.
— Никогда не ложись в постель с мужиком после плотной еды. У тебя будет урчать в животе.
— Зачем мне ложиться в постель с мужиком, с которым я даже не смогу до этого поесть?
— Ты сможешь есть позже, когда вы поженитесь.
— Я не собираюсь выходить замуж позже, но спасибо за информацию.
— На здоровье. Увидимся вечером.
Я нашла Дица сидевшим за столом Дарси и листающим брошюру о незастрахованных потерях. Я снесла наряд вниз по лестнице и бережно уложила в багажник.
— Под это я ни за что не надену бронежилет.
Диц промолчал, и я расценила это как согласие.
По дороге на стрельбище мы остановились у оружейного магазина, где провели час, споря о пистолетах. Он знал намного больше меня, и мне пришлось уступить и довериться его экспертизе. Я внесла задаток за девятимиллиметровый HKP7, заполнив все необходимые бумаги. В конце я заплатила двадцать пять баксов за пятьдесят патронов Винчестер Силватипс, на чем настаивал Диц. В обмен на мою покорность ему хватило совести не упоминать, что все это было его идеей. Я ожидала, что следование его совету меня уязвит, но на самом деле, все казалось нормальным. Что я должна была доказывать? Он был в этом деле намного дольше меня и знал, о чем говорит.
Диц вел свой маленький красный «порше», как будто за нами гнались. Может, мы и тренировались уходить от преследования. В «порше» не было пассажирских тормозов, но я вжимала ногу в пол, в надежде. С моего места это выглядело как съемка камерой из машины на гонках Инди 500, только машина неслась в гору. Я бы хотела так же верить в загробную жизнь, как мне хотелось наслаждаться моей на земле. Диц, кажется, не замечал моего замешательства. Поскольку он был полностью сфокусирован на дороге, я не хотела отвлекать его пронзительными криками, которые мне приходилось сдерживать.
Оружейный клуб был пустынным, за исключением дежурного, которому мы заплатили за вход. Майское солнце было горячим, ветер сухим, пахнувшим лавром и шалфеем. Дождей теперь не будет до Рождества. К августу горы будут выжжены, растительность высохнет, древесина станет легко воспламеняемой. Даже сейчас, глядя вниз на долину, я видела дымку в воздухе, призрак будущих пожаров.
Диц установил мишень В-27, человеческий силуэт, на расстоянии семь метров. Я тренировалась с «Дэвисом» на двадцати пяти метрах, но Диц только помотал головой.