С..а - любовь

Холден Ким

— Это не важно. Человек, который приносит плохие новости, всегда поглощает в себя ударную волную эмоций. А я не хочу этого. Прости, Шеймус. Так как насчет адреса?

Я вытаскиваю их кармана чек за бензин и, написав на оборотной стороне адрес, вручаю его Джастин.

Она аккуратно сгибает его пополам и убирает в сумку, а потом протягивает мне руку.

Я принимаю ее пожатие и легкое поглаживание ладони. Я знаю, что это извинение.

— Береги себя, Шеймус. Твои дети должны жить с тобой. Постарайся найти выход. А главное верь.

Я молчу. Я просто не могу ничего сказать. Отпустив мою ладонь, Джастин заходит в магазин. Я слишком плохо

себя чувствую, чтобы покупать соленые огурчики, поэтому разворачиваюсь и возвращаюсь в машину.

А потом еду домой и жду письмо, которое должно разбить мне сердце.

Снова.

Глава 37

Спрессованные волокна целлюлозы и плохие намерения

Шеймус

Настоящее

Два дня спустя я стою на коврике и вытаскиваю из почтового ящика рядом с дверью три конверта.

В первом — счет за телефон.

— Следующий, — громко произношу я, будто это каким-то образом уничтожит само существование документа.

Во втором конверте — флаер из китайского ресторана вниз по улице. У меня начинают течь слюнки при виде изображения курицы в кунжутном соусе, но потом я вспоминаю, что их еда на вкус как дерьмо и совершенно неаппетитная.

— Следующий, — говорю я, сглатывая неприятное воспоминание об отвратительной пище, которую мне довелось попробовать несколько недель назад.

Третий.

Третий конверт — это…

Я роняю конверты на пол, как будто слова, написанные на спрессованных волокнах целлюлозы, уже известили мои ладони о своих плохих намерениях.

Моя почта теперь лежит на коврике между буквами «W» и «E» — «МЫ».

На меня хмуро смотрят буквы из письма, каждая из которых была выдавлена на бумаге с одной целью. Они пугают меня.

«МЫ». Я не могу прочитать это письмо без Фейт.

Не раздумывая, я поднимаю его и, спустившись по лестнице, стучусь в ее дверь.

Фейт не отвечает. Я стучусь снова, чувствуя, что паника, как вода, начинает затапливать мои легкие. Но в ответ опять молчание.

Я упираюсь лбом в дверь и со слезами на глазах начинаю молить:

— Пожалуйста, Фейт, открой дверь. Ты нужна мне. — А потом прикрываю рот рукой и начинаю приглушенно рыдать.

Глава 38

Я никогда не думала, что у меня есть типаж

Фейт

Настоящее

Шеймус.

Шеймус Макинтайр.

В первый раз, когда я его увидела, у меня перехватило дыхание. Такого еще никогда не случалось. Я на несколько секунд перестала дышать, будучи физически не в состоянии втянуть воздух в легкие пока мозг не запечатлеет в памяти его идеальный образ. Я никогда не думала, что у меня есть типаж. Наверное потому, что не встречала Шеймуса Макинтайра. Мне не хотелось отводить от него взгляд. Никогда. Он был высоким и внушительным мужчиной, но его движения и осанка говорили о том, что у него добрый и спокойный характер. У него были короткие волосы, которые выглядели так, будто им не помешает стрижка — идеальное сочетание неукрощенности и растрепанности, которое создает немного излишняя длина. Это также намекало на то, что он не был зациклен на своей внешности. Поношенные джинсы, обшарпанные ботинки и простая белая футболка только подтверждали мою догадку. Все в его лице — щетина на подбородке, высокие скулы, прямой нос и темные, глубоко посаженные загадочные глаза — кричало о противоречии. Сила против мягкости. Молодость против мудрости. Стойкость против ранимости. Я еще никогда не видела настолько выразительных черт. А узнав его, поняла, что этот человек ничего не скрывает — у него все написано на лице.

Впервые меня потянуло к Шеймусу как к мужчине, когда я увидела, что он сел на колени перед маленькой девочкой, Кирой. Это было на тротуаре. Она плакала и громко икала. Шеймус мог просто погладить ее по голове, но он с большим трудом опустился на колени. В тот момент я поняла, что для своих детей этот мужчина сделает все. Все, что угодно. Тогда же я осознала еще одну вещь — влечение к другому человеку происходит инстинктивно и непроизвольно. Я наблюдала за тем, как он смотрел в глаза ребенка, утешая ее, а потом крепко обнял. И именно в эту секунду мое сердце решило, что ему нравится Шеймус Макинтайр больше, чем любой другой человек в мире.

Когда я впервые поцеловала Шеймуса, мой мозг отключился и одновременно заработал быстрее. Меня ошеломили физические ощущения. И я поняла, что меня никогда еще не целовали до этого момента. Губы Шеймуса рассказывали историю. Историю, в которой мне хотелось жить. Реалистичную историю с примесью темноты, которая превращалась в свет. В свет, который заставлял меня поверить в существование любви. Чистой, настоящей, всепрощающей бессмертной любви. В каждом движении его губ, каждом вздохе и стоне чувствовалась притягательная сила и искренность. Поцелуй Шеймуса был похож на поцелуй в поцелуе. Слой за слоем он вскрывал и обнажал мои чувства.

В тот первый и единственный раз, когда мы занимались сексом, Шеймус сделал мне огромный подарок, даже не подозревая об этом. Он не знал о моем прошлом, потому что я не хотела вываливать на него правду, но в ту ночь ему удалось победить некоторых из моих демонов. Шеймус занимался со мной любовью. Это была сильная и глубокая связь разума, тел и душ. Я и не подозревала, что такое может быть.

В ту ночь произошло еще одно событие — я влюбилась в него, целиком и полностью.

В первый раз, когда я попрощалась с ним, мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Это был взрыв, который уничтожил меня и оставил после себя только пыль. Но Шеймусу нужно было бороться за своих детей. Они должны были оставаться самыми важными людьми в его жизни. А мне нужно было найти и склеить себя. Мой поиск еще далек от завершения. Мне нравится думать, что в другое время и в другом месте, у нас могло бы получиться что-то большее. Что в этом мире могли бы существовать мы.

Мое время в этом месте вышло. Я дала себе шесть месяцев, чтобы найти настоящую мать. Я понимала, что это маловероятно, ведь я даже не знала ее имени. Но мне хотелось думать, что вера и какая-то невидимая сила приведет меня к ней. Что она исполнит мое желание, потому что я верю в чудеса. Я верю в то, что в жизни каждого человека однажды происходит чудо.

Наверное, мое время еще не пришло.

Вчера я ушла с работы и поклялась себе больше никогда не танцевать стриптиз. Но я ни в коем случае никого не осуждаю. Каждый старается выжить как может. Некоторые девочки в одиночку воспитывают ребенка. Некоторые учатся и пытаются заработать на колледж. А некоторые — наркоманки, желающие приглушить боль, которую не заслуживает ни одно живое существо. Мы все обнажались, чтобы выжить. Различие лишь в том – ради чего нам нужно было выживать.