С.С.С.М.
Шрифт:
Легкий самолетик густо-томатного цвета стоял наготове. Трое ученых прохаживались туда-сюда в ожидании отправки: теперь не хватало лишь Ленского. Стройный пилот снял с себя шлем, и по кожаной курке рассыпались черные волосы.
— Жакерия! — воскликнул Краслен. — Ну и встреча!
Удивленная летчица обернулась. Густо подведенные глаза встретились с глазами пролетария, губы винного оттенка плотно сжали папиросу, выгнутые ниточки бровей поползли вверх.
— Я — Краслен Кирпичников. Вы меня помните? Ну, летатлин, беспосадочный полет, подсадка с
— Не помню, — ответила летчица.
Взяла наманикюренными пальцами цигарку и пустила вверх колечко дыма.
— Наш Краслен и здесь уже успел! — сказал Заборский. — Посмотрите-ка! Пытаетесь очаровать героя С.С.С.М., а, Кирпичников? Боюсь, это будет непросто, ха-ха!
— Я всего лишь собрался спросить у пилота, нельзя ли нам взять одного пассажира сверх списка, — надувшись, ответил Краслен.
— Нет, нельзя. — раздался голос Урожайской. — Больше шестерых машина не поднимет.
Краслен посмотрел на Джессику. Джессика посмотрела на Краслена.
— Ну вот и все, — сказала она. — Тебе не придется принимать решения.
— Но… Жеся… Мне так жаль…
— Может, это и к лучшему, что так случилось, — произнесла негритянка. — Ну же! Тебя ждут Бензина и орден! Не будь слабаком! Подтянись!
— Джесс… А ты?..
— Буду жить, как жила. Ну, прощай!
Джессика развернулась и быстрым шагом направилась с аэродрома. Краслен хотел броситься следом. Заборский его удержал.
— Ну же, товарищ! — сказал Яков Яковлевич. — Вам и в самом деле надо бы одуматься! Погуляли — и будет. У всех нас бывают такие увлечения. Но подумайте сами: она ведь даже языка не знает! У вас там подруга, у нее здесь родные. К чему все эти метания, пошлые буржуазные страстишки? Ангеликанцам предстоит большое социалистическое строительство, да и нам с вами есть чем заняться…
Кирпичников грустно кивнул.
— Заборский прав, — добавил подошедший Юбер. — Мы стоим на пороге великих событий. Сколько всего предстоит еще! Кстати, вы слышали о восстании в Шармантии?
— В Шармантии? — встрепенулся Краслен.
— Революционные массы взяли штурмом все тюрьмы в столице! Рабурдену отрубили голову. До коммунизма уже рукой подать!
— А в Эскериде республиканцы одержали окончательную победу над силами реакции! — вставил Вальд. — После того, как сторонники диктатуры лишись помощи шпицрутеновских войск, это оказалось на удивление легко!
— Вот так скорость, не так ли? — поддакнул Заборский, стремясь отвлечь Краслена от грустных мыслей. — Думали ли вы, что однажды станете современником столь стремительных и ярких событий?
— После смерти Шпицрутена меня уже ничего не удивляет, — отозвался Кирпичников. — Когда здоровый и полный сил диктатор как по мановению волшебной палочки отбрасывает коньки на третий день народного восстания, поневоле начинаешь думать, что чудеса случаются не только в поповских сказках!
— Так вы еще не в курсе насчет подробностей его смерти? — удивился Вальд.
— Подробностей?
— Рабочее правительство Брюнеции опубликовало фотографию его тела. Сегодня она во всех газетах. Шпицрутен умер дряхлым стариком.
— Не может быть!
— Может, — подтвердил Заборский слова Вальда.
— Ему же еще не было пятидесяти, кажется? — не мог понять Краслен.
— Совершенно верно! Единственная вещь, которая могла состарить его столь стремительно…
— Оживин?
— Блестяще, Кирпичников! — Вальд пожал руку Краслену. — Общение с нами не прошло для вас напрасно!
— Активизируя все жизненные процессы, оживин может поднять мертвеца и развить его скрытые таланты, а может и заставить внутреннее время человека течь быстрее, — пояснил Заборский. — Это в том случае, если ввести его живому и здоровому человеку.
— Очевидно, Шпицрутен позарился на сверхвозможности воскрешенных. — продолжил Юбер. — Конечно, для подавления восстания они ему очень бы пригодились! Вот только умереть, чтобы ожить, он не рискнул. Наверно, понимал, что возвращать его с того света никому из приближенных не захочется!
— Чудеса-а-а! — сказал Кирпичников. — Хотя порой мне кажется, что и мое время неожиданно побежало быстрее обычного. Кажется, еще вчера милитаристкая Брюнеция поглощала государства одно за другим и бомбила Манитаун — и вот уже рабочее правительство выводит войска с оккупированных территорий и готовит земельную реформу!
— Что и говорить! — отозвался Заборский. — Мы живем в удивительное время. Когда-нибудь потомки оглянутся, вспомнят этот век, посмотрят на наши свершения и скажут…
— Лев Давыдович! — вскричала Жакерия. — Наконец-то!
Краслен повернулся и увидел на другом конце аэродрома фигурку в сером костюме, спешащую к красному самолету.
— Да он ли это?
— Думаю, он, — Вальд прищурился.
— Уже пора, товарищи, — добавил Заборский. — А опоздания, как я помню, не в духе Вождя.
— И все же это не он, — сказал Кирпичников, первым разглядевший приближающегося незнакомца.
Через минуту запыхавшийся парень в сером костюме подбежал к стоящей вокруг самолета компании.
— Прошу прощения! — задыхаясь, начал он. — Я по поручению Ленского! Лев Давыдович отбыл в Брюнецию по приглашению тамошних рабочих. Просил передать, что до тех пор, пока мировая революция не победила, он домой вернуться никак не может. Так что Лев Давыдыч извиняется и просит отправиться без него.
— Выходит, он со мной не полетит?! — проговорила разочарованная Урожайская.
— Выходит, у нас в самолете есть свободное место!? — радостно закричал Кирпичников.
И мигом, не дожидаясь реакции остальных, бросился с аэродрома — догонять свою Джессику.
***
Третий день четвертой пятидневки Школьного месяца на правдогорском заводе "Летающий пролетарий" был объявлен всеобщим выходным. Весь коллектив предприятия, все население призаводского жилкомбината от мала до велика отправилось на вокзал — встречать спасителя Вождя, героя Мировой Революции.