S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)
Шрифт:
А потом выяснилось, что пятеро солдат противника успели уйти в лес. Их вычислили по запаху. И Центурион приказал Озону и Беку догнать беглецов и уничтожить.
Тут память снова включилась, услужливо подсовывая четкие до тошноты картинки. Наука Центуриона пригодилась – они с Беком взвились в воздух и понеслись над верхушками сосен и залитыми луной прогалинами. Наверное, так совы преследуют добычу, но летели они куда быстрее сов. Быстро, как ястребы, только ястребы не охотятся ночью. Не прошло и нескольких минут, как внизу заблестела вода. Беглецы уходили
Воздух, такой неощутимый и мягкий, вдруг ударил его под дых. Солдат почувствовал, что падает, и тяжело рухнул в ручей. Будь Озон человеком, тут бы ему и конец, потому что дно усеивали острые камни, лишь едва покрытые водой. Но сейчас он вскочил и, поднимая тучи брызг, кинулся к Беку и его жертве. Марсианин вытащил вражеского бойца на берег и склонился над ним. Враг – крупный, в серо-зеленой униформе и высоких сапогах – хрипел и сучил ногами. Бек делал с ним что-то, и Озон с обморочной ясностью осознал, что. Остальные противники бежали вверх по ручью, даже не пытаясь спасти товарища. Озон последним прыжком выскочил из воды и рванул Бека за плечо. На него уставилось измазанное темным лицо. В глумливом свете полной луны кровь на губах марсианина казалась черной.
– Нельзя, – выдохнул Озон и тряхнул товарища за плечо. – Нельзя, нам запретили, понимаешь?
Бек отмахнулся, и Озон вверх тормашками полетел в ручей. В рукопашной марсианин всегда был первым после Херувима.
Острые камни. Холодная вода. Лежа лицом вниз в ручье, Озон понял, что еще способен чувствовать холод. Он снова вскочил и кинулся на Бека.
Они катались по берегу, то падая в ледяной поток, то выбираясь на глинистый, засыпанный хвоей склон. Озон не мог победить марсианина, но мог хотя бы не выпускать его, не дать ему совершить дальнейшие убийства.
Впрочем, надолго его не хватило. Бек закрутил ему руку за спину и уселся сверху, дыша в затылок металлическим и кислым. Кровяной дух больше не казался Озону соблазнительным. Скорее, вызывал тошноту.
– А кто видит? – сладко пропел Бек. – Си-Три наш проверять каждого жмурика не прибежит. Ты, что ли, ему доложишь? Ты, да?
И макнул Озона головой в ручей. Не выпускал долго, словно надеялся утопить. Когда отпустил, Озон затряс головой, задыхаясь и фыркая, – хотя дышать ему было вовсе не обязательно.
– Хочешь знать, какая она на вкус? – зашептал марсианин на ухо. – Офигительная. Лучше не бывает. Тебе надо попробовать. Это что-то, Бозон, – вставляет лучше крэка и всякой сенсорики. Чувствуешь себя таким сильным и легким, и этот долбанный зуд проходит. Давай, догоним остальных, я даже уступлю тебе парочку.
– Сдохни, гад! – Озон рванулся, пытаясь дотянуться до своего ножа.
Бек треснул его лбом о камень, так сильно,
– А знаешь, я не буду догонять остальных, – хмыкнул Бек. – Человеческую отраву я уже распробовал. А вот вампирскую еще нет. Потом ткну тебя суком под ребро… скажу, что те ребята тебя насадили. А пото…
Слова его оборвались свистом и хрипом. В затылок Озона что-то плеснуло. Темный круглый предмет запрыгал по камням и скатился в воду. Озон, опираясь на руки, приподнялся и медленно обернулся. На берегу у него за спиной лежало безголовое тело Бека, а рядом стояли Центурион и Херувим. Херувим зачехлял свой длинный тесак. Центурион хмурился. Лунный свет зажигал в его глазах холодные искорки.
– В каждом новом наборе кто-то срывается, – бесстрастно проговорил куратор. – Первое задание – всегда проверка. Ты прошел. Он – нет.
Центурион пнул ботинком труп.
Херувим, сунув тесак в наголенные ножны, дернул командира за рукав и кивнул на барахтающегося в раскисшей глине Озона. Куратор и рядовой обменялись взглядами, значения которых Озон не понял. Затем Центурион присел рядом на корточки и, глядя в сторону, спросил:
– Почему ты остановил Бека?
Озон провел рукой по затылку. Вытер замаранную ладонь о гимнастерку.
«Надо будет помыться в ручье», – рассеянно подумал он.
– Отвечай на вопрос, солдат.
– Куратор, вы сами говорили – нам запрещается пить человеческую кровь.
– Только поэтому? Только из-за запрета?
Озон потупился. Он смотрел на собственные измазанные в грязи колени, на текущую мимо воду. Ручей успокоился, и между черными макушками выступающих из воды камней пролегла лунная дорожка. Поток пронес одинокий березовый листок, изъеденный тлением, почти прозрачный. На Фронте снова наступала осень. Хотя прекращалась ли она когда-нибудь? Озон не помнил.
– Нет, – в конце концов ответил солдат. – Не только. Я не хотел, чтобы он убивал людей.
– Но это наше задание.
– Знаю. Но оно не обязано нам нравиться, так? Мы не должны получать удовольствие от того, что делаем.
Озон вскинул голову, ожидая упрека… взыскания. Центурион смотрел на него задумчиво. Херувим ангельски улыбался. Куратор поднял голову и, неестественно вывернув шею, оглянулся на напарника. Херувим чуть заметно кивнул. Снова обернувшись к Озону, куратор медленно проговорил:
– Ангел считает, что ты нам подходишь. Он давно к тебе присматривается. Я не настолько уверен, но готов рискнуть.
Озон удивленно вскинул брови.
– Подхожу для чего? И почему вы назвали Херувима «Ангелом», командир?
– Куратор, – мягко поправил Центурион. – Придержи вопросы до следующего четверга. Тогда все узнаешь.
Ручей чуть слышно плеснул, словно подтверждая обещание.
3. Заговорщик