S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)
Шрифт:
– Это когда во время Ярмарки он на переправе утоп, что ли? – живо откликнулся кто-то.
– Ну да.
– Да чего ж тут догадки строить, – усмехнулся сидящий напротив Саоба здоровяк, длинные волосы которого были собраны в приправленный серебряными прядями хвост. – Он всегда шибко побухать любил. А уж когда переберет – все, тушите свет да по углам ныкайтесь. Крышу напрочь рвало – найдет, три шкуры с задницы спустит. Уж я-то с его электроплетью знаком, два сезона батрачил. Зато одним конкурентом Барону меньше.
– Так-то оно так, Спок, – поскреб небритый подбородок Саоб. –
– Жалко, – вздохнул жадно смолящий самокруткой долговязый снайпер Юка. – Отличная коляска была. Не чета этой.
– Эй, – пригрозил невидимый за перегородкой водитель. – Не нравится, сейчас пешком пойдешь.
– Лучше на дорогу смотри, – лениво отмахнулся зажатым между пальцами куревом снайпер. – Мимы, помню, там курей с хряками так драли, одно загляденье. А Циклопа кто-нибудь видел? Вообще умора! И чего их посреди ночи через Топь понесло?
– Поди теперь, разбери, – проворчал Саоб, удобнее поправляя между колен винтовку. – Я всегда говорил, что цирк – дело тонкое. Сколько лет по Аренам да Шатрам зад мозолю, а все каждый раз что-то новое попадается. А ты что-нибудь слышал про это, а? Француз?
Вопрос был адресован сидящему напротив низенькому коренастому мужичку с ярко-зеленым ирокезом – выданную армейскую каску чужеземец снял – духота в самоходке стояла невыносимая. Фигуру незнакомца закрывала могучая разгрузка с множеством карманов и торчащих из них замысловатых приспособлений непонятного назначения.
– О! Карабасич, – живо откликнулся тот, наморщив и без того испещренное шрамами лицо. – Уи, шапито рядом со старой мельн иц. Тонуть в большой река со всей труппа, уи се са!
– Странные какие-то они, – сплюнув на дребезжащий пол бесформенную грибную жвачку, Спок лениво растер ее носком ботинка. – А чего твоя барышня молчит всю дорогу?
С этими словами он кивнул в сторону грузовой аппарели, где на канистрах, закинув ногу на ногу, вытянулась девушка в надвинутой на глаза старой ковбойской шляпе. Плотно обтягивающий фигуру комбинезон из непонятного темно-синего материала исчезал под высокими сапогами с множеством крепко застегнутых ремешков. Рифленые подошвы были густо измазаны запекшейся глиной и еще чем-то бурым, сильно смахивающим на кровь. На поясе рядом с кобурой, из которой виднелась начищенная рукоятка «ГЛОКа», в такт монотонной тряске лениво покачивался туго смотанный хлыст.
Тот, кого назвали Французом, не ответил.
– Вы про шатер у мельницы? Я кое-что знаю, – снова опрыскавшись антимушинымзельем, подал голос подпрыгивающий на скамье толстенький очкарик – специальный корреспондент модного обозревательного альманаха «Пять рентген ». С одного плеча у него свисала кожаная сумка, набитая серебряными дагерротипами, с другого – кофры с объективами. К груди очкарик, для простоты окрещенный просто Журналистом, прижимал самодельный фотоаппарат на сложенной деревянной треноге. – Ходит слух, что у них кого-то из труппы прямо накануне представления похитили. Вот Карабасыч в погоню и рванул. У нас про это даже заметка была. Шатер позавчера на торги выставляли…
– Да брешут, – авторитетно цыкнул зубом Саоб. – Видел у них охрана какая – угу-гу! Только идиоты сунутся.
Потеряв интерес к очкарику, который, не найдясь чем ответить и нахохлившись, стал промакивать залысины скомканным платком, солдат снова покосился на девушку.
– Толкуют, ее Барон лично нанял, – понизив голос, сообщил он напарнику и легонько кивнул в сторону крепыша с ирокезом. – Они с этим Жикаром три сезона с Большим французским цирком провели. Там к девке в помощники и прибился. Дрессировщицей кличут.
– Видал я таких дрессировщиц, – еле слышно хмыкнул снайпер, украдкой косясь на хлыст. – Нас вон мужиков сколько, а не боится, видать.
– Барон ей пятьдесят кредитов выкатил.
– Иди ты…
– Я б за такой баш сам к черту в пасть влез!
По салону прошелестел удивленный гомонок, и все трое, за исключением Жикара и фотографа, уже в открытую поглядели на девушку. Та не шелохнулась и даже не повернула головы.
Из-за низко надвинутой шляпы ее лица нельзя было разобрать. На виду оставался только вздернутый кончик носа и тонкий абрис алых губ. Из-под расстегнутого чуть выше груди комбинезона, плавно огибая ключицу, вдоль шеи тянулась замысловатая татуировка, исчезавшая за небрежно остриженным каре иссиня-черных волос.
– А мы, выходит, за гроши нагибаться должны? – скривился Саоб.
– Мы, брат, так, свита, – с ухмылкой пожал плечами Спок. – Лишняя пара рук.
– Не нравится мне это.
– Так Барону и скажи, когда вернемся. А? Чего нос воротишь? Вот и сиди. Я из-за мозолей уже собственного зада не чувствую. Хоть какая-то работенка.
– Целых пятьдесят кредитов! Так-та-ак… – почуяв первую информацию, шумно выдохнул Журналист и, выудив из кармана жилетки блокнот, что-то быстро нацарапал замусоленным огрызком карандаша.
– Отставить! – уловив движение, мгновенно нахмурился Спок. – Премии и гонорары не обсуждаются. Наше дело охотиться, твое дело карточки щелкать да вопросы по существу озвучивать. По существу, усек? А вы – рты на замок! За этими журналюгами глаз да глаз нужен.
Что-то обиженно пробурчав из серии «вечно все со своими закидонами »и демонстративно смяв вырванный из блокнота листок, с пыхтением развернувшийся толстяк начал приоткрывать небольшой люк в стенке позади себя.
– Слышь, только не в окно… – наблюдая за действиями корреспондента, с тревогой попытался предупредить Саоб, но было уже поздно.
Толстяк протолкнул бумажный комок в образовавшееся небольшое отверстие, вполне достаточное для того, чтобы впустить внутрь пару десятков воинственно жужжащих насекомых. Некоторое время салон оглашался звонкими шлепками ладоней по незащищенным участкам тел.
– Вот и ладушки, – одобрил Спок когда окошко, напоследок лизнув разопревшие лица острым ночным холодком, с лязгом захлопнулось. – Не заставляй меня делать двойную работу.