Sabbatum. Химеры
Шрифт:
В следующее мгновение слышу удивленный присвист Ганна. Он смотрит на только что вошедшую Лауру Клаусснер, в черно-красном платье с глубоким декольте, открывающем соблазнительный вид. Если честно, я и сам готов присвистнуть из-за резкого прилива тестостерона, глядя на «богатство» Лауры. Интересно, кого она хочет здесь поймать в свои сети с таким вырезом? Не думаю, что Архивариусы и Инквизиторы заинтересуют ее.
Она поворачивается к нашей группе и делает приветственный жест рукой, очаровательно улыбаясь ярко-алыми
Деннард сражена, по лицу видно. Она практически повисает на моем плече и жарко шепчет:
– А это кто?
– Это Лаура Клаусснер. Сестра Стефана, – я говорю тихо, стараясь не шевелить губами, читая восхищение и удивление на лице Кристен. Забавно наблюдать, несмотря на то, что Деннард почти прилипла ко мне. – Она Химера.
Я пытаюсь остудить ее пыл. Но, кажется, еще больше удивляю.
– Да ладно?!
– Тебя восхищают Химеры?
Кристен тут же возвращается в реальность и уже смотрит на меня, будто я ляпнул глупость. Ее рука соскальзывает с моего плеча.
– Красивая женщина достойна восхищения. И неважно, кто она по сути.
– Я тоже так считаю, – поддакивает ей Артур за спиной.
Я оборачиваюсь на Еву: она стоит в стороне и не подает вида, что увидела Клаусснер. И снова возвращаю взгляд на Мелани. Девушка сидит на скамье рядом с Савовым, который нежно держит ее за руку. Мне больно. Ревную. Она его терпит, видно по ней: Мелани отводит взгляд, смотрит куда-то под ноги и молчит.
«Рэй, осталось два месяца… Два каких-то месяца…» – твержу, как мантру, глядя на мыски своих ботинок и закусывая губу.
Внезапно ко мне подходит Курт и легонько толкает локтем одновременно с кивком головы. Я смотрю туда, куда он указал, и ком встает в горле. Я чувствую, как ненависть зажигается в крови. Еле справляюсь, чтобы выглядеть бесстрастным и спокойным.
– Здравствуй, Рэйнольд, – Савов стоит на расстоянии, но достаточно близко, чтобы ударить. Если не магией, то кулаком. За ним к нам спешит Мелани, которая напугана выходкой Виктора.
– Привет.
И Курт придвигается ко мне ближе, становясь в боевую позицию, будто готов прикрыть своим даром, если понадобится.
– Как у вас дела? – Виктор оценивающим взглядом скользит по Кристен. – О! Да у вас пополнение! Надеюсь, девушка не с амнезией и уже с Инквизиторским знаком?
Мелани встает за спиной Савова и легонько берет его за локоть, словно пытается сказать, чтобы сдерживался. От этого мне становится нервозно. Я в последний раз видел ее на таком расстоянии месяц назад. Не могу удержаться, чтобы не начать жадно рассматривать ее лицо в поисках ответов на свои вопросы. Мелани смотрит мне в глаза, ее губы приоткрываются, будто хочет что-то сказать, но боится. Господи! Как же хочется сделать шаг и прикоснуться! Но нельзя. Савов специально провоцирует меня. Я с огромным усилием воли отвожу взгляд от Мелани и смотрю в противное
– Какое тебе дело до нас? По-моему, ты слишком много придаешь себе значения, считая, что мы будем вести милые беседы.
– Какой ты невежливый, Оденкирк. А ведь нас связывает очень многое.
На слове «очень» специально делает ударение, намекая на Мелани и мою сестру.
– Я бы с удовольствием не имел с тобой ничего общего.
Когда-нибудь я с удовольствием размозжу тебе голову, Савов, а потом скормлю псам из преисподней!
Виктор криво ухмыляется, кладет руку на плечи Мел и уходит с ней. Внутри опустошение.
– Что он хотел? – Кристен непонимающе озирается на нас. Никто не решается ответить, лишь Реджина покровительственно треплет ее по плечу.
– Некоторые люди, как скунсы, детка. Напасть не нападают, но вони от них!
Ощущение дежавю. Вот она за трибуной, прячет взгляд и дает краткие ответы. Только цена сейчас – жизнь Стефана Клаусснера. Все слушают размеренные ответы Мелани, отвечающей тихо и боязливо. Она постоянно кидает взгляд то на Еву, то на Савова. Но не на меня.
– Итак, вы уверяете, что Клаусснер вас защищал?
– Да.
Слава Богу! Показания Мелани и Стефана совпадают. Стеф говорил, что спасал девушку. Но Химеры не отдавали Сенату Мел, скрывая ее фразами типа: «Она не хочет ни с кем говорить. Ведь признания – дело добровольное. Это ее выбор».
Архивариусы понимают, что эти двое договориться никак не могли, поэтому ничьи дары при допросе не требуются.
– Рэйнольд Оденкирк и Ева Валльде, встаньте!
Дознаватель выкрикивает наши имена прямо во время показаний Мелани, так что я вздрагиваю. Мы с Евой встаем, будто в школе по оклику преподавателя.
– Мисс Субботина, воздействуйте на них.
Химера, подружка Мел, встает напротив нас.
– Мисс Валльде, почему вы не сказали на допросе, что брали на обряд экзорцизма Анну Шувалову?
– Потому что это сулило нам проблемы. Смертных брать на обряды запрещено.
Дознаватель копается в каких-то бумагах. После чего поворачивается к нам.
– Мистер Оденкирк, вы являлись учителем Анны на тот момент?
– Да.
– Почему допустили нарушение правила со стороны Евы Валльде?
– Приказ Первого Светоча.
– Реджина Хеллмак, почему был такой приказ?
– А как это относится к делу Клаусснера? – Я удивлен ответу Реджины. Она ловко обрубает нить, разматывающую клубок другого дела.
Дознаватель тушуется и понимает, что она права.
– Мистер Оденкирк, вы можете подтвердить слова Анны Шуваловой о незаконченности обряда?
Меня бросает в дрожь от воспоминаний, в которых Мелани рвет змеей в кровавой воде. И самое страшное – когда она попросила меня убить ее.