Саботажник
Шрифт:
Это великое знание, дети мои. Никто так не мотивирован дышать полной грудью, проживая жизнь земную, как верующий. Ведь он должен суметь из сырой глыбы природной данности большим трудом, длительным подвигом высечь, как скульптор, прекрасное человеческое лицо. Воспитать в себе духовную личность и наполнить ее тем бессмертным содержанием, которое приобщит его к Вечности….
«Помедленнее, – напомнил себе Причер. – Ты ни в коем случае не должен их гипнотизировать. Они должны расслышать каждый тезис и иметь время сравнить его с личным опытом. Они должны осознать».
– Так почему мы жаждем бессмертия? – почти выкрикнул капеллан и почувствовал, как весь зал тянется к нему, – неподвижные внешне люди на самом деле стремились прикоснуться к священнику. – В сущности
Жажду познания не утолить за одну-единственную жизнь. И творчество неразрешимо и беспредельно. Наконец, самый очевидный мотив желания бессмертия – любовь. Умереть, когда любишь, и умереть навеки, безвозвратно, – это необыкновенно больно. Здесь мы можем сослаться на признания атеистов, отрицающих Бога, но обладающих опытом живой, самоотверженной и чуткой любви. Именно на атеистов, у которых под влиянием смерти горячо любимых близких людей зарождалась вера в их бессмертие! Такие атеисты, отрицая бессмертие умом, в то же время энергично утверждают его всем сердцем, всей душой своей!..
Зал начало потихоньку трясти. Причер действительно изо всех сил старался не загипнотизировать людей, но он все-таки акцентировал некоторые слова и фразы – и неплохо «завел» паству. Вброшенный капелланом безмолвный вопрос лег на измучившую людей здесь, на Кляксе, неразрешимую проблему. Теперь настала пора отвечать. Единственно правильным образом. Спасти заблудших, убедить колеблющихся.
«Готовы ли они? Кажется, да. Сейчас будет самое важное. Хочется надеяться, что в Военно-Космических по-прежнему не спят на лекциях по общей физике. Если люди хоть что-то помнят, это большая подмога».
– Как люди военные, все мы реалисты, – сказал Причер доверительно. – Наше ремесло чересчур серьезно, чтобы принимать на веру голые теории. По этой же причине нам доподлинно известно, что ни одна элементарная частица, ни одно поле, ни один вид энергии, раз возникнув, не исчезают бесследно. Они продолжают существовать, меняя лишь форму и состояние, непрерывно трансформируясь.
На этой основе построен и известный нам всем закон сохранения организации. Сегодня мы понимаем материю как единство вещества, энергии и организации. И ни одна из этих частностей не может обращаться в нуль, что означало бы потерю материей одного из ее функциональных свойств. Превращение в нуль – фикция, реальная только с позиции абстракции науки. Таким образом, полное уничтожение чего бы то ни было невозможно. Поэтому не-у-нич-то-жим и человек!..
По залу прошло шевеление. «Давайте, хорошие мои, вдумайтесь! – взмолился Причер. – Поймите, что вы от рождения бессмертны. Осознайте, что иначе и быть не может».
– Человек сохраняется по той же формуле! – заявил Причер жестко и директивно. Зал в ответ сдержанно взвыл от восторга. – Конечно, не как тело хомо сапиенс, а в потенции. Сохраняется код материальной системы, образовывавшей до момента гибели организм человека. Тут все понятно, да? Отлично, дети мои. Но вот вопрос – а насколько жестко запечатлено в этом коде наше сознание? Не случится ли с ним чего после распада физического тела? Вопрос болезненный, ведь для человека самое дорогое – его личное, индивидуальное сознание, то, каким он ощущает себя. Медицина говорит – да, это возможно. Тело и душа, сома и психика неразделимы. А значит, раз сохраняется код организации системы, образовывавшей тело, тогда в силу неразрывности сомы и психики должно сохраняться и человеческое сознание!
– Ух ты! – донеслось откуда-то с задних рядов.
– Но в каком именно смысле оно сохраняется? – спросил капеллан, пряча улыбку. – Что останется
Душа – носитель и источник наших чувств, желаний, представлений, мыслей и так далее. То есть проявлений самой жизни в индивидуальности человека. Следует понять разницу между человеческим «я», самой душой и ее проявлениями. Чувства, мысли, акты воли имеют временную форму, они возникают и исчезают. Совсем иной характер имеет «я», то есть душа человека. У нее нет временной формы, она вечна. Чувства и мысли всего лишь проявления нашего «я». Они возникают, лишь когда существует «я», которое осознает их как свои – мое желание, моя радость, моя идея… Таким образом, «я» стоит выше каждого из своих проявлений и остается свободно от времени. «Я» – сверхвременно, а не только сверхпространственно, как его проявления, всегда имеющие временную привязку. Учтите: неподвластность человеческого «я», или души, времени – это не какое-то отвлеченное умозаключение или гипотеза. Это факт наблюдения душевной жизни человека. Из всех заблуждений человеческого ума самое парадоксальное – как мог дойти человек до материализма, до отрицания души, ибо «душа» это и есть наше «я», это мы сами в сокровенной глубине нашего существа!..
Причер внимательно оглядел зал. «Зацепило, – подумал он. – Никто даже не кашлянул. И главное, они не просто слушают, а думают, размышляют вслед за мной. Отлично. Только господин полковник как с самого первого моего слова насупился, так до сих пор брови и не поднял. Чует, к чему дело идет. Прямо жаль мне его».
– Итак, мы есть и мы будем! – сказал Причер, вызвав в зале очередной дружный вздох, на этот раз не изумленный, а полный удовлетворения. – Какая же именно форма бессмертия ожидает нас? Большинство людей, верующих в бессмертие, видит его как сохранение теперешнего их сознания, которое образовалось в течение их жизни. Назовем такое сознание «простейшим», договорились? Да и как его называть еще? Ведь оно сформировано на чувстве обособленного «я», на врожденном эгоизме, интересах и потребностях, определяемых злобой дня и борьбой за лучшее место под доступными человечеству солнцами. Собственно, поэтому мы так цепляемся за него. Да мы скорее готовы отказаться от загробной жизни вообще, если нам не будет гарантировано сохранение этого маленького, ограниченного, примитивного сознания! Но зачем оно нам такое в загробной жизни?! Нет, вы мне ответьте – зачем? Оно попросту для этого дела не подходит! Какая может быть вечная жизнь с таким, извините, огрызком вместо полноценного сознания?..
Зал хохотнул, и капеллану стало окончательно ясно: он может выиграть этот бой. Если кто-то где-то в дальнем углу и задремал после ночи в карауле, Причер его присутствия не чувствовал. А вот добрую волю сотен людей, их искреннее желание приобщиться к таинству – ощущал. И значит, нужно было просто досказать все до самого конца. До точки.
– Так зачем требовать, чтобы наше «простейшее» сознание отправилось с нами в вечную загробную жизнь? – спросил он. – Неужели вы думаете, что вечная жизнь за гробом есть тупое и нудное продолжение земной жизни со всеми ее мелочными заботами и ограниченностью интересов и потребностей?
Конечно, нет! Поэтому и желание затащить с собой в царство вечной жизни свое «простейшее» сознание, на взгляд Церкви, все равно что младенцу отказаться становиться взрослым из боязни утратить тождество своей личности. Да, «простейшee» сознание есть, по существу, младенчество нашей души. Мы ведь договорились не понимать под душой только обычное сознание, которое занимает в ней отнюдь не большое место, это скорее верхний слой душевной стихии. Уверяю вас, человек вполне может стать взрослым, в корне изменить свое «простейшее» сознание, этот верхний слой души, сделав его проводником Божественной жизни. И с новым, взрослым сознанием, непохожим на «простейшее», человек способен обрести Жизнь Вечную.