Сабрина
Шрифт:
— А как обслуживающий персонал? — поинтересовалась Маура.
— Очень квалифицированный, а главное — предан своему делу.
— Судя по всему, условия очень хорошие. А сколько там пациентов?
— Их всего двадцать пять. Возраст от трех до восемнадцати лет. Все они дети обеспеченных родителей, поскольку содержание стоит очень дорого. У них у всех врожденные дефекты в развитии, но разной степени тяжести. Дети ухоженные, чистенькие, и уродов среди них нет.
— Прямо-таки идеальное место для ребенка.
—
Маура с улыбкой посмотрела на нее.
— Ты это заслужила. Пока ты жила со стариной Ником, он пользовался всеми благами жизни, а ты — нет. Но теперь это кончилось.
Сабрина вздохнула.
— Знаешь, что отколол старина Ник?
— И что же?
— Вылетел на Гавайи, чтобы получить развод. Там все это делается очень быстро. — За ее внешней бравадой крылась обида.
— И к чему такая спешка? — удивилась Маура.
— Он влюбился. И не только влюбился, но и женился. На прошлой неделе.
— Крыса!
— Но мы же развелись, причем по обоюдному согласию. Николас ни на йоту не отступил от закона.
— Все равно крыса! Не успел отделаться от первой жены, как сразу же завел другую. Видно, неуютно почувствовал себя в одиночестве, вот и кинулся на первую попавшуюся.
Сабрина не раз спрашивала себя, не оттого ли она ездит к Дереку, что ей тоже неуютно в одиночестве. С другой стороны, если все дело в женском одиночестве, то она сделала неправильный выбор — Дерек-то сидит в тюрьме.
— Дело в том, — сказала она, — что Николас встречался с Кэрол на протяжении года. Так что говоря о «первой попавшейся», ты сильно сгущаешь краски.
Маура с минуту молчала, переваривая слова Сабрины, потом тихим голосом спросила:
— Как ты об этом узнала?
— Мне сказала об этом Сибил Тиммерман. Она несколько раз видела Ника и Кэрол в клубе и не могла отказать себе в удовольствии мне об этом сообщить.
Маура обложила Сибил Тиммерман такими виртуозными ругательствами, что им мог позавидовать любой водитель большегрузного автомобиля. Сабрина, однако, заметила на ее лице странное замешательство.
— Скажи, Маура… а ты сама, часом, об этом не знала?
— Я?
— Да, ты. — Сабрина посмотрела на подругу в упор. — Ты ведь знала о том, что они встречаются. Причем знала давно — еще до того, как мы с Ником расстались.
— Нет, не знала, — запротестовала Маура, избегая встречаться взглядом с Сабриной. — Возможно, я подозревала об этом, но ведь ты знаешь, какое у меня
Сабрину потрясло это признание. Маура была ее ближайшей подругой и была просто обязана сказать Сабрине правду, какой бы неприятной и горькой она ни была.
— Ах, Маура! Почему ты молчала?
— Потому что не знала наверняка — вот почему! И потом — нельзя же приходить к лучшей подруге и говорить, что муж ей изменяет.
— Если уж я не могу положиться на тебя, то кому, спрашивается, тогда верить? — с горечью спросила Сабрина. — могла бы избавить меня от унижения.
— Ну и как, интересно знать, я бы это сдедала? Измена все равно осталась бы изменой, не так ли? Полагаешь, твое самолюбие пострадало бы меньше, если бы ты узнала об этом, находясь в браке?
— Да. Я получила бы моральное преимущество над Ником и смогла бы выгнать его из дома прежде, чем он хлопнул дверью у меня перед носом.
Маура торопливо отвела взгляд, подозвала официанта, зазала двойное виски и лишь после этого нашла в себе силы взглянуть Сабрине в глаза.
— Ладно, признаю: я допустила ошибку. Ты уж извини меня, ладно?
Сабрина долго сердиться не умела.
— Тебе незачем извиняться, — пробормотала она, — ты хотела сделать как лучше. В любом случае, мне следовало заметить это самой. Все эти так называемые деловые поездки Ника, когда с ним нельзя было связаться по телефону, свидетельствовали, что тут дело не чисто. Просто я ничего не замечала — а может быть, не хотела замечать. Возможно, мне претила сама идея развода и должно было случиться то, что случилось, чтобы я смогла ее наконец принятъ. И никто персонально в разводе виновен не был. Это мы с Ником виноваты, что наш брак развалился. Оба.
— Какой, однако, у тебя философский взгляд на вещи.
Сабрина негромко рассмеялась.
— Просто ты застала меня в момент переоценки ценностей. Кстати, у тебя замечательный цвет волос. На этот раз у них скорее каштановый, нежели рыжеватый оттенок.
— Мне кажется, так солиднее. Во всяком случае, так мне сказал Франко.
— Франко?
— Это мой стилист. Ему нравятся серьезные женщины — не финтифлюшки какие-нибудь.
— Значит, ты заделалась солидной дамой?
— Солидность необходима, когда вынашиваешь большие планы. Хочешь узнать о моем последнем проекте?
— А как же творожные пудинги в виде гусиных яиц?
Маура небрежно взмахнула рукой в воздухе, будто отгоняя муху.
— С творожными пудингами покончено. Ты была права: их пекут все, кому не лень. На этот раз мои планы куда оригинальнее.
Сабрина выжидающе на нее посмотрела.
— В чем же их суть?
— Городские оздоровительные центры для тучных.