Сад костей
Шрифт:
— И откуда у него столько смелости? — пробормотал Чарлз.
— Нам всем придется через это пройти, — заметил Венделл.
— Смотри, как он упивается вниманием. Готов поклясться, я трясся бы, как осиновый лист.
Зa кулисами раздался грохот колес, и ассистент выкатил па деревянную сцену стол. Доктор Сьюэлл надел халат и закатал рукава, а тем временем ассистент вынес небольшой столик, на котором стоял поднос с инструментами.
Каждый из вас, — начал доктор, — получит возможность овладеть хирургическим ножом в прозекторской. Но при этом ваш контакт будет слишком кратким. При таком недостатке
–
Искусство анатомирования, — продолжил доктор Сьюэлл, завязывая тесемки, — это действительно искусство.
Сегодня я покажу вам, как им заниматься. Не как мясник, разрубающий тушу, а как скульптор, создающий произведение из куска мрамора. Это я и собираюсь сделать сегодня — не просто анатомировать труп, но обнажить красоту каждой мышцы и каждого органа, каждого нерва и кровяного сосуда. — Он повернулся к столу, на котором лежал по-прежнему закрытый труп. — Давайте посмотрим на сегодняшнюю особь.
Когда доктор Сьюэлл потянулся к покрывалу, Норрис тут же испытал приступ тошноты. Он догадывался, кто там лежит, и в ужасе ждал, что вот-вот перед ним предстанет полусгнивший покойник, которого они с Косым
Джеком откопали прошлой ночью. Но, когда доктор Сьюэлл отбросил простыню, взгляду открылся не смердящий труп мужчины, а тело женщины.
Норрис узнал ее даже со своего места в аудитории.
Волнистые рыжие волосы каскадами ниспадали со стола. Ее голова с полусомкнутыми веками и полураскрытыми губами была слегка повернута — так, чтобы было видно собравшимся. В лекционной зале воцарилась такая тишина, что Норрис мог слышать колотящийся в ушах ритм собственного сердца. «Этот труп — сестра Розы Коннелли. Сестра, которую она обожала». Как же, господи боже мой, любимая сестра девушки оказалась на анатомическом столе?
Спокойно взяв с подноса нож, доктор Сьюэлл подошел к трупу сбоку. Казалось, он не замечал потрясенного молчания, воцарившегося в зале, обратившись к предмету исследования, доктор мало чем отличался от ремесленника, приступившего к работе. Сьюэлл бросил взгляд на Эдварда — оцепеневший юноша стоял у изножья стола. Вне всякого сомнения — Эдвард тоже узнал это тело.
— Советую вам надеть фартук. Похоже, Эдвард не слышал его.
— Господин Кингстон, если вы не хотите запачкать свой превосходный китель, я советую вам снять его и надеть фартук. А потом подойти сюда и помочь мне.
Похоже, даже высокомерный Эдди потерял самообладание и нервно сглотнул, прежде чем надеть длинный, закрывавший грудь фартук и закатать рукава.
Доктор Сьюэлл сделал первый надрез. Безжалостная прорезь протянулась от грудины до таза. Кожа раздвинулась, обнажая содержимое брюшины, оттуда показались петли кишечника, которые тут же вывалились наружу и свесились со стола влажными лентами.
— Ведро, — проговорил Сьюэлл. Он посмотрел на Эдварда, который с ужасом разглядывал зияющую рану. — Кто-нибудь может поставить сюда ведро? Кажется, мой помощник не способен на осмысленные действия.
Неловкий смех прокатился по аудитории, смех над тем, что
Зардевшись, Эдвард схватил деревянное ведро с инструментального столика и поставил его на пол так, чтобы в него попали выползшие из живота влажные кишки.
— Над внутренними органами, — снова заговорил доктор Сьюэлл, — располагается стенка из ткани, называемая сальником. Только что я прорезал ее, выпустив кишки, которые, как видите, выпали из брюшины. У джентльменов постарше, особенно у тех, кто с радостью предавался чревоугодию, эта стенка уплотняется из-за жира. Однако у данной особи женского пола, как я посмотрю, отложения незначительны.
Его окровавленные руки подняли полоску практически прозрачного сальника, чтобы продемонстрировать его аудитории. Затем доктор перегнулся через стол и бросил сгусток ткани в ведро. Он приземлился с тихим всплеском.
— А сейчас я уберу кишечник, который мешает разглядеть находящиеся под ним органы. Мясник, который уже забивал корову или лошадь, прекрасно знает, насколько объемны кишки, однако студенты-первогодки часто поражаются этому во время первого анатомирования в своей жизни. Сначала я произведу резекцию тонкого кишечника на уровне пилорического отверстия, там заканчивается желудок…
Доктор Сьюэлл взял нож и нагнулся, а потом поднял руку, державшую отсеченный конец кишечника. Затем, отпустив кишку, доктор позволил ей соскользнуть со стола, она так и упала бы на пол, если бы Эдвард вовремя не подхватил ее голыми руками. Юноша с отвращением опустил кишку в ведро.
— Теперь я отделю другой конец, в том месте, где тонкий кишечник превращается в толстый, у илеоцекального отверстия.
Доктор снова взялся за нож. А затем выпрямился, показывая другой отрезанный конец.
— Чтобы продемонстрировать чудеса пищеварительной системы человека, я попрошу своего ассистента взяться за один конец тонкого кишечника и отойти по проходу, насколько позволит длина.
Эдвард заколебался, с отвращением глядя в ведро. Затем, скорчив физиономию, запустил руку в скопище внутренностей и вынул отрезанный конец кишечника.
— Идите, господин Кингстон. В дальний конец залы.
Держась за свой конец кишки, Эдвард двинулся по центральному проходу. Норрис уловил отвратительный запах мертвечины и заметал, как студент, сидевший по другую сторону прохода, закрыл нос рукой в попытке защититься от вони. Эдвард же по-прежнему продолжал шагать, волоча за собой завиток кишки, словно смердящую влажную веревку, пока она наконец не натянулась, приподнявшись с пола.
— Посмотрите, какая длинная, — сказал доктор Сьюэлл. — В этой кишке примерно шесть метров. Шесть метров, господа! А это всего лишь тонкий кишечник. Я не стал трогать толстый. Это один из самых потрясающих органов, находящихся в животе у каждого из вас. Подумайте об этом, когда сядете завтракать. Ваш статус не имеет никакого значения — богаты вы или бедны, стары или молоды, ваша брюшная полость выглядит так же, как у любого другого мужчины.
Или женщины, подумал Норрис, глядя не на орган, а на выпотрошенную особь, лежавшую на столе. Даже такую красавицу прозектор может превратить в ведро потрохов. А где же душа? Где та женщина, что когда-то обитала в этом теле?