Сад лжи. Книга вторая
Шрифт:
…дебют значительного писателя;
…более впечатляющий талант, чем у автора „НАГИХ И МЕРТВЫХ", более сильное произведение, чем „НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН"…
…„ДВОЙНОЙ ОРЕЛ" — это подлинное кодовое название одной из военных операций во Вьетнаме… но вместе с тем это и символ разочарования в ценностях родной страны. Не читайте эту книгу, если вы не готовы к тому, чтобы ваше сердце разбилось от горя, к тому, чтобы ваше представление о современной войне
Она прочитала эту книгу — и ей страстно хотелось возненавидеть написанные Брайаном строки, но вместо этого они западали в душу и она рыдала.
Сейчас ей тоже неудержимо захотелось разрыдаться. Горячие слезы, готовые выдать ее с головой, уже стояли в горле. Наверно, решила она, предательские складочки в уголках рта уже свели на нет ее вымученную улыбку.
И тут она услышала, как Брайан произнес:
— Роза, разреши представить тебе мою жену…
Невероятно, но рядом с ним действительно стояла его жена. „Она же все это время стояла передо мной, — мелькнуло в голове у Розы, — просто я ее не видела".
Теперь для нее в зале не оставалось никого, кроме жены Брайана.
— …Рэйчел…
„Боже, как она красива, — болью отозвалось в сердце. — Я не ожидала, что она такая".
Маленькая, изящная, головы на полторы ниже Брайана, но ничего кукольного в этой женщине не было. Она излучала силу и твердость. Вернее, ее глаза, яркие и голубые, словно огонек газовой горелки, и упругие мышцы, выдающие сейчас ее напряжение. Слегка наклонившись вперед, она с улыбкой протянула Розе руку.
Тонкие пальцы с неожиданной силой сжали Розину ладонь. Все в Рэйчел дышало энергией, упругостью, темпераментом. И своеобразием. Она резко выделялась среди остальных гостей. Повсюду бусы, браслеты, блестки, нашитые на дорогие шелка, а тут эта женщина в плотном льняном костюме цвета лососины, таком чистом и простом, как благодарственная записка из нескольких слов на целом листе дорогой фирменной бумаги. Волосы бледно-янтарного оттенка, таким бывает обычно выдержанный коньяк, разделенные прямым пробором, свободной волной спускаются по плечам.
Улыбаясь в ответ и пожимая руку Рэйчел, Роза никак не могла отвести глаз от тонкого золотого кольца на безымянном пальце левой руки Рэйчел. Ей хотелось содрать его. Его там не должно быть.
„Оно мое. Я должна носить его. Брайан должен быть моим мужем, а не твоим", — мысленно прокричала она.
Слезы горячей удушливой волной накатили на нее, и Роза поняла: ни секунды дольше не может она оставаться здесь и произносить вежливые слова. И вот она уже повернулась и бежит сквозь толпу гостей — идите вы все к черту, плевать мне, что вы подумаете! — и стремглав спускается по лестнице.
Длинный коридор, дверь в дальнем его конце — и Роза неожиданно оказывается в саду. Таком же старом, как и сам дом, темном и молчаливом, как колодец. Кирпичные стены, увитые английским плющом, замшелый фонтан, охраняемый безголовым каменным купидоном…
Тишина, если не считать звука, который издает вода, стекающая с листьев на каменные плиты патио. Звука глухого и бездушного.
Роза
Она поднимает свой пустой бокал и, обращаясь к купидону без головы, произносит:
— За твое здоровье, Брай. За нас с тобой!
21
— Роза… прости!
Брайан! Его мягкий голос, но в этой тишине прозвучал резко. Роза почувствовала, как по коже бегут мурашки. Она порывисто обернулась. Сердце ее неровно и гулко стучало в груди.
— Простить? Но за что? — с горьким недоумением спросила она. — За то, что ты пришел на сегодняшний прием? За то, что у меня не хватило духу пройти мимо и не поздороваться с тобой? Или ты просишь прощения за то, что ты выбросил меня на свалку — и даже не счел нужным объясниться? Ни тогда, ни потом… ни разу за все эти годы. Знаешь, Брайан, а ведь правду говорят: лучше единожды увидеть, чем тысячу раз услышать. Ты себе даже не представляешь, насколько это верно… — голос Розы дрогнул.
Она в упор взглянула на лицо Брайана, рассчитывая увидеть там — так она надеялась — страдание. Или боль („Боже, пусть он ощутит хотя бы частичку того, что пришлось пережить мне!"). Но то, что она увидела при водянистом свете, падающем из окна, поразило ее до глубины души. Бледное, нет, белое как мел лицо, впалые щеки, несчастное выражение… ей захотелось сейчас же обнять его и постараться утешить.
В этот миг Роза поняла, почему никогда не сможет забыть Брайана. Ведь ей ни за что не узнать: должна она его любить или ненавидеть. Боже, взмолилась она, ну почему ей не дано остановиться на чем-нибудь одном?! Почему нельзя просто ненавидеть его?..
— Нет, дело совсем не в этом, — ответил Брайан, и в его голосе прозвучала бесконечная грусть. — И я совсем не жалею, что ты появилась здесь сегодня вечером, Роза… я… много раз думал о том, чтобы увидеться с тобой. Но… — и Брайан развел руками.
Этот беспомощный жест сказал Розе все… и вместе с тем ничего.
Ее ногти с силой впились в ладони. Горячее сухое дыхание обжигало горло. Матерь Божья, зачем,спрашивала она себя, ей надо опять проходить через все это?
Убежать! Она хотела этого больше всего на свете, но знала, что убежать все равно не сможет. Хорошо или плохо, но такова, видно, ее судьба. Похоже, Брайан и она были на одной дороге и двигались с противоположных концов навстречу друг другу. Так что их теперешняя встреча была неизбежной.
— Знай я, что увижу тебя здесь сегодня вечером, я бы не приехала, — сдавленным голосом произнесла Роза, прижимая к лицу холодные как лед пальцы. — О Господи, Брайан, почему? — простонала она. — Почемуты так поступил? И все эти годы… Ответь мне. Я хочу это знать. Это-то меня и убило. Я не могла понять почему. Так почему ты женился на ней?