Сад лжи. Книга вторая
Шрифт:
— Сомнительно, — совершенно невозмутимо отвечал Макс, — чтобы подобные рассуждения помогли нам решить то дело, ради которого мы все здесь собрались.
— Так вот, я вам скажу, — продолжала она, словно не слыша его реплики, — зачем это ему понадобилось. Из-за того, что я отказалась играть главную роль в его пьесе. Я ему прямо сказала, что думаю по поводу его произведения. Что это бред самовлюбленного драмодела. И к тому же скучнейший!
Макс прокашлялся. С него было вполне достаточно. Теперь настало время заняться так называемыми переговорами по существу, без всяких лирических отступлений.
—
— Моих интересах? — искусственно рассмеялась Девон. — Моихинтересах? Прошу извинить меня, но это просто великолепно. Можно даже сказать бесценно!Подумать только! Какая трогательная забота с его стороны. Можно, я расскажу вам, как это чудовище, этот ваш, с позволения сказать, клиент, вел себя во время нашего медового месяца? Медового,черт бы его побрал! Мы проводили его на Майорке, и я была нездорова. О, этот ужасный кишечный вирус. А где, вы спросите, был он? Со своей страдающей молодой женой? Не тут-то было. И пяти минут не просидел рядом со мной! Болезнь, заявил он мне, как трагик, в тысячный раз играющий Гамлета, его, видите ли, угнетает. Будь он проклят со своей заботой!
Макс взглянул на Розу, тихонько сидящую в углу возле камина на каком-то колченогом антикварном стуле. Как раз в этот момент она встала с притворно застенчивым видом. Интересно, подумал он, что у нее на уме?
— Простите, что прерываю вас, — начала Роза, — но не могли бы вы, мисс Кларк, проводить меня в… дамский туалет? Дело в том, что здесь, в гостинице, как в лабиринте. Не найдешь ни входа, ни выхода. А я вообще плохо ориентируюсь и поэтому боюсь, что если начну странствовать по коридорам, то потеряюсь…
Макс с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Это Роза-то плохо ориентируется? Да она не потерялась бы и на Гималаях во время снежной бури! Единственная женщина, которая свободно разгуливала по огромному универмагу, ни разу не спросив, как пройти в ту или иную секцию, а тут боится, что может потеряться…
„И все-таки, что же у нее на уме?" — снова подумал Макс.
Когда обе женщины вернулись, выглядели они как настоящие заговорщики. Что, черт побери, там у них произошло? Даже невозмутимый Рэтбоун казался озадаченным.
И тут, без всяких предисловий, актриса повернулась к Максу и сказала:
— Вы как будто упоминали раньше о какой-то внесудебной договоренности? Что же, не исключено, что в данном случае Джонатан пошел по правильному пути. Вся эта история стоила нам обоим стольких нервов. Это страшное испытание, и незачем его продлевать. Я тоже за такое решение…
Макс встретился глазами с Розой: она смотрела на него с видом настоящего триумфатора.
— …И вообще, — жеманно улыбнулась мисс Кларк, — у меня начинается мигрень, и я предпочла бы, чтобы вы оба закончили это дело с Артуром, — она подарила своему адвокату очередную улыбку. — Артур, дорогой мой, пожалуйста, не занудствуй и не задерживай их тут слишком долго. Уже и так поздно. Они предлагают весьма щедрую сумму — и я согласна.
Легкое дуновение шифона, ароматная струя „Шанели № 5" — и видение Девон Кларк испарилось.
Макс, впавший в состояние эйфории, с трудом верил, однако, своему неожиданному счастью. Что же все-таки случилось?
Возвращаясь в гостиницу и сидя рядом с Розой на заднем сиденье такси, он не выдержал и спросил:
— Как вам…
— Очень даже просто, — перебила она. — Как только мы остались с ней наедине, я тут же сказала, что во всем с ней согласна. Да, все мужчины — скоты. А потом добавила, что, может быть, она понапрасну теряет время, занимаясь судебным преследованием Джонатана, когда лучший способ отомстить ему у нее, можно сказать, прямо перед носом.
— И какой это способ, позвольте узнать? — спросил Макс, заранее предвкушая удовольствие.
— Она могла бы, сказала я, написать автобиографию. Когда слушаешь все эти ее истории, то становится ясно: ей же просто не терпится рассказать о своей жизни всему свету, а особенно об этом злодее Буте. Словом, я подтолкнула ее в нужном направлении, а остальное было уже делом техники.
— Нет, вы просто потрясающи! Сами-то вы понимаете? — Макс сгорал от желания расцеловать ее.
И тут как-то само собой получилось, что он действительностал целовать ее! И, превосходя самые смелые его фантазии, действительность подарила ему ответные поцелуи Розы. Он чувствовал нежные податливые губы, а ее прохладные мягкие руки обвивали его шею…
Но уже через минуту — даже, наверное, меньше — она отстранилась от него, тяжело дыша и смущенно посмеиваясь.
Фантазия уступила место трезвой реальности.
— О, Макс, — проговорила она, — я понимаю, что у вас на душе. Я тоже немного не в себе. Такой необычный день. Но давайте постараемся, чтобы он не стал чересчур необычным…
У Макса внутри что-то неприятно сжалось.
„Наверняка она думает: „Ну вот, еще один из этих женатиков — поехал в командировку и попутно ищет легких развлечений на стороне". О Господи!.."
Если бы все было так просто. Но разве он хотел этого, а не большего… гораздо большего? Не столь уж много в конце концов. Роза — вот кого он хотел. Так просто. И так недосягаемо сложно…
Чтобы можно было, протянув ночью руку, почувствовать ее рядом. Видеть ее за завтраком — не только сегодня, но и завтра. Видеть каждый Божий день.
Он представил себе Розу в ее стареньком махровом халате, волосы растрепаны после сна… вот она пьет кофе из кружки, на дубовом кухонном столе валяются крошки от тостов.
Тут ему вспомнился отец на Эджморском пляже — в мешковатых синих купальных плавках он напоминал вареную картошку. При этом он еще пялился на хорошеньких девочек, дефилировавших мимо них в своих бикини. Мать притворялась, что ревнует и колотила его пластмассовым флаконом с жидкостью для загара.
„Нет большего дурака, чем старый дурак", — дразнила она мужа в шутку, как будто сама мысль о старом Норме Гриффине в его мешковатых плавках в обществе одной из этих девиц была такой ужсмешной.