Сад нераскрывшихся цветов
Шрифт:
Тут же я вспомнил, что не всегда любил книги. Но нашелся человек, который помог понять мне это и найти самого себя. А точнее, наоборот -- пропал. В Рочестере я провел не всю жизнь: когда мне было восемь, одно время мы жили недалеко от Гастингса. Это были всего каких-то два года, отрезок обстоятельств, но именно они позволили мне узнать, кто я и для чего создан. Девочку, с которой я подружился, звали Джанет. Ее мать была француженкой, поэтому в речи дочери зачастую проскальзывали непонятные мне словечки. Но это забавляло меня, казалось изысканным и очень нравилось, как и она сама -- миниатюрный, смешливый, очень жизнерадостный ребенок. Ей было уже десять, но мы неплохо ладили, и нам никогда не было скучно вдвоем. Нашей любимой забавой стал шалаш под деревом -- вместе мы строили его практически целое лето, таская из дома и
– - Не можем же мы бросить их тут. Мама говорит, что книги как живые. Все помнят, все знают. Возьмем, капитан!" Такое уж прозвище дала мне подруга -- безумно нравилось и вдохновляло на подвиги ради нее.
Мне казалось, что мы вырастем, поженимся и построим уже настоящий дом. Но кто же скажет ребенку о том, что у жизни не матовая поверхность? Однажды в конце лета я заболел: меня лихорадило несколько дней, и около недели я не видел Джанет и не слышал о ней никаких вестей. Стоило лишь прийти в себя, как я обратился к Норе с просьбой позвать подругу. Но мать отчего-то не торопилась этого делать и, как мне казалось, выглядела весьма взволнованной. Позже она сказала мне, что Джанет уехала навсегда, и запретила мне подходить к ее дому. Конечно, я не послушался -- каждый день подолгу стоял возле забора, вглядываясь в занавешенные окна. Свет горел, но Джанет не было. Больше я никогда не видел ее. А в нашем шалаше я остался один, при этом чувствуя себя бесконечно одиноким: больше не с кем было поиграть в салочки, порисовать мелом или порешать головоломки. Первый раз в жизни я вкусил горького, словно терн, одиночества, но книги спасли меня. Постепенно я разбирал те самые коробки, и, на удивление, в них было много детских историй. Дома мне редко читали, в основном я сам листал журналы или учебники с младшей школы. Но здесь, в уютном шалаше, я мог сидеть часами, гуляя по стране Оз, смеясь над Милновским Винни-Пухом или проникаясь уважением к храброму Айвенго. Я прочел все книги, которые были в коробках, но мне хотелось еще и еще. Несколькими годами позже мать рассказала мне о том, что случилось с Джанет: в сильный ливень она возвращалась домой мимо брошенного котлована, и ветер унес ее соломенную шляпку прямо в яму. Девочка перелезла через ограду и попыталась достать свою вещь, но поскользнулась на размытой глине и покатилась на дно. Возможно, я бы и увидел ее тогда через неделю, если бы не бетонные блоки на дне. Джанет умерла, и, пока я болел, ее родители успели похоронить дочь и поседеть от горя.
Чудилось, что я будто засыпаю под дождем, закрою глаза -- рухну в лужу, растворюсь в себе, в мыслях, в переживаниях. Но щелчок зажигалки не дал мне этого сделать: я обернулся и рядом с собою увидел юношу, подкурившего сигарету. Удивленно я окинул его взглядом с ног до головы, но в темноте было сложно понять, знаю ли я его или нет.
– - Не знаю, как ты тут сидишь, -- голос был знакомый.
– - Жутко неудобно.
– - Как-то, -- престранно произнес я, прижимая пальцы к вискам. От вечерней влажности запах сигарет становился очень резким. По голосу я узнал собеседника, но не мог понять, как он тут оказался и с какой целью.
– - Сигарету, может?
– - продолжил парень, протянув мне пачку. Из вежливости я вытянул одну штуку и покрутил ее меж пальцев, как это обычно делал Арлен. Тем временем школьник услужливо чиркнул зажигалкой, и я подкурил, закашляв с непривычки.
– - Спасибо, -- попытался ответить я, но глотнул дым и вновь разразился кашлем. Сидящий рядом мягко рассмеялся, скинув капюшон белоснежной спортивной ветровки.
– - Меня зовут Вацлав. Кажется, ты тот самый парень, которого этот унылый мизантроп толкнул на лестнице. Еще, по-моему, он был с тобой на танцульках, -- старшеклассник захихикал.
– - Было забавно тогда. Все глазели.
– - Да уж, -- поежился я, не зная, что и ответить. С неохотой я затянулся и выпустил клуб дыма, словно огнедышащий дракон.
– - А где Арлен?
– - Да черт его знает, -- сплюнул юноша, пожав плечами.
– - Может, с девушкой какой. Не видел его сегодня. Вы друзья?
– - Не совсем, -- ответил я, подняв взгляд к лицу собеседника. Вацлав был довольно смазливым и забавно вел себя -- слишком непосредственно, чтобы нравиться девушкам. Обычно те предпочитают мрачную загадочную красоту, и это было единственной проблемой парня, а вовсе не польские корни.
– - Несколько раз он выручал меня. Передай ему мое спасибо, если увидишь.
– - Выручал?
– - удивленно произнес старшеклассник, будто не веря мне.
– - Нет, ты издеваешься? Чтобы он кого-то когда-нибудь выручил?
– - Я серьезно. Последний раз он разбил нос Колину...
– - А. Слышал, -- Вацлав тут же закивал, последний раз затянувшись и потушив сигарету. Я тоже потушил в знак солидарности, к тому же успел несколько раз пожалеть, что вообще решился покурить. Но, говорят, это сближает.
– - Вообще, я узнал тебя издалека. Решил спросить, как самочувствие. Давно стоило бы. Еще пару месяцев назад. Ну и идиот этот Дарси...
– - Да ладно, -- попытался отмахнуться я, но Вацлав покачал головой, недоумевая: -- Вечно он так. Никакой помощи или хотя бы сочувствия.
Я деликатно промолчал и решил, что лучше не рассказывать о том, что произошло с нами за все эти два с половиной месяца. Интересно, Вацлава привел сюда только запоздалый интерес к моему самочувствию или нечто иное?.. Хотя я не питал особенной неприязни к парню -- было понятно, что к девушкам он относится специфично, впрочем, как и большинство молодых людей в наше время, но меня это не касалось и делало этого юношу нейтральным персонажем Хартвуда. Нам стало не о чем говорить, и в воздухе повисло тяжелое молчание.
– - Ладно, -- вздохнул я и поднялся со своего места.
– - Спасибо за то, что составил компанию. Но я пойду.
– - Пока, -- без сожалений ответил Вацлав и вновь накинул на голову капюшон.
Направляясь к общежитию, я растерял все свои мысли. Такое бывает -- не думаешь ни о чем. Разум -- белоснежная бесконечность, и ничего не существует. Будто ты никогда не жил. Едва я поднялся на свой этаж, как почувствовал что-то неладное: ребята в коридорах странно переговаривались, занижая тон, о чем-то беспокоились. Особенно озабоченность скользила в лицах выпускного класса. Я был слишком робок, чтобы поинтересоваться, поэтому решил обратиться к Гаррету. Но, когда я зашел в комнату, его еще не было. "Тренировка, -- понял я по раскиданным вещам, хотя взгляд тут же скользнул к часам.
– - Но уже девять..." Я преспокойно убрался в комнате, съел сэндвич с семгой, припасенный с ужина, и, включив настольную лампу, утонул в очередной книге. И вынырнул только когда услышал голос коменданта в половине одиннадцатого: "Через полчаса гасим свет!" Тогда я забеспокоился. Манн не мог уехать -- все каникулы он должен был готовиться к соревнованиям, а сейчас почти отбой, его все нет. В принципе, на семестровые мало кто уезжал, поэтому в школе было почти так же шумно и многолюдно, как обычно. Почти одиннадцать. Тогда со вздохом я поднялся с кровати и босиком скользнул в коридор, о чем пожалел. Но возвращаться за обувью было лень. Мужчина, тонкий, как стручок, жеманный и непреклонный, стоял около лестницы и что-то жевал.
– - Простите, -- произнес я, хватая того за рукав. Комендант отдернул руку и гнусаво произнес:
– - Чего тебе?
– - Мой сосед не возвращается. Он не планировал уезжать, и...
– - Манн? Гаррет, кажется. Ты о нем?
– - собеседник дожевал, прежде чем ответить.
– - Да, он.
– - Если ты так беспокоишься о нем, то где ты был, когда он сломал ногу?
– - Что сделал?
– - переспросил я, не веря сказанному.
– - Сломал ногу. Ты глухой? Отличные же вы друзья.
– - Простите...
– - отстраненно извинился я и перевел дух.
– - Как такое могло случиться?
– - Я что, был там? Что за глупые вопросы, мальчик? Ты точно не с этажа средней школы?
– - Все в порядке, -- пробормотал я и, пребывая в прострации, вновь спросил: -- Он в школе?
– - До завтрашнего дня. В госпитале. А теперь прекрати разгуливать и иди спать.
– - Хорошо, -- кивнул я, тут же опуская голову, и двинулся к себе в комнату. Каждый шаг казался непреодолимым.
Внезапно кто-то окликнул меня:
– - Рискуешь заболеть, Уэбб.
Конечно, этот голос не спутать с другим -- Арлен. Я обернулся и взглянул на него пустыми от шока глазами. Отвечать не хотелось. Он тоже промолчал, а затем захлопнул дверь, будто смутился. А я... Что я? Шагнул через порог пустой комнаты, на ходу выключил лампу и рухнул на постель, не разбирая ее.