Сад Сулдрун
Шрифт:
Она наклонилась к нему на полдюйма, и он опять почувствовал запах фиалок.
— Ты приехал сюда по собственной воле для того, чтобы встретиться с той, кого видел только во сне. Разве это не знак доверия?
— В определенном смысле. Ты обольстила меня своей красотой. Я с радостью сдался. И сейчас я стремлюсь сделать эту невероятную красоту и острый ум моими. Придя сюда, я дал недвусмысленное обещание, в королевстве любви. Встретив меня здесь, ты тоже поклялась в любви.
— Я ничего не обещала и никому не клялась.
— Я тоже. Но теперь мы оба должны высказаться, чтобы
Меланча принужденно улыбнулась и поерзала по скамье. — Слова не выйдут из моего рта. Я не смогу произнести их. Каким-то образом я скованна.
— Из-за твоей девственности?
— Да, можно и так сказать.
Шимрод взял ее руки в свои.
— Если мы станем любовниками, девственности придется посторониться.
— Это больше, чем девственность. Это страх.
— Чего?
— Мне кажется очень странным говорить об этом.
— Любовь не боится ничего. Мы должны освободить тебя от страха.
— Ты держишь мои руки в своих, — нежно сказала Меланча.
— Да.
— Ты первый, кто коснулся меня.
Шимрод посмотрел ей в лицо. Ее рот, розово-красный на бледно-оливковом лице, пленял своею чувственностью. Он наклонился вперед и без сопротивления поцеловал ее, хотя она могла бы отвернуть голову. Ему показалось, что ее губы дрогнули под его.
Она отпрянула назад.
— Это ничего не значит.
— Только то, что мы поцеловались, как настоящие любовники.
— Еще ничего не произошло!
Шимрод недоуменно покачал головой.
— Кто кого соблазняет? Если мы стремимся к тому же концу, нет необходимости в стольких тайных намерениях.
Меланча задумалась. Шимрод притянул ее к себе и хотел поцеловать еще раз, но Меланча отстранилась.
— Сначала ты должен сослужить мне службу.
— Какую?
— Достаточно простую. В лесу, неподалеку отсюда, есть дверь, ведущая в другой мир, Ирерли. Один из нас должен пройти через дверь и принести назад тринадцать драгоценных камней разных цветов, а другой будет сторожить выход.
— Очень опасная работа. По меньшей мере для того, кто войдет в Ирерли.
— Вот почему я пришла к тебе. — Меланча вскочила на ноги. — Пошли, я покажу тебе.
— Прямо сейчас?
— Почему нет? Дверь вон там, в лесу.
— Хорошо, веди.
Меланча, заколебавшись, с подозрением посмотрела на Шимрода. Он слишком легко согласился. Она ожидала мольбы, протестов, условий и попыток заставить ее сделать то, что, как она чувствовала, она должна избегать.
— Пошли.
Она вывела его с луга и по еле заметной тропинке повела в лес. Тропинка петляла, шла через пятнистые тени, мимо столбов, поддерживавших полки с архаическими грибами, рядом с зарослями чистотела, анемонов, аконита и колокольчиков.
Звуки позади них растаяли; они остались одни.
Наконец они вышли на маленькую поляну, затененную высокими березами, ольхой и дубами. Дюжины белых цветков амариллиса окружали обнаженный пласт черного габбро [27] , заканчивавшийся утесом с одной отвесной гранью.
И в эту черную грань была вделана окованная железом дверь.
Шимрод оглядел
Меланча подошла к двери. Откинув тяжелый железный запор, она приоткрыла дверь, за которой обнаружилась стена из белого камня.
27
Габбро — вулканический камень, напоминающий гранит.
Шимрод смотрел на нее действия с вежливым, но отстраненным интересом.
Меланча наблюдала за ним уголком глаза. Очень странно, но Шимрод казался совершенно беззаботным. Вынув из плаща странный шестиугольный предмет, она приложила его к середине стены; предмет повис на камне. Спустя мгновение стена исчезла, превратившись в светящийся туман. Меланча отступила назад и повернулась к Шимроду.
— Это дорога в Ирерли.
— Прекрасный проход. Кстати, у меня есть несколько вопросов. Я должен знать ответы на них, чтобы эффективно стеречь. Сколько времени ты собираешься там пробыть? Мне бы не хотелось дрожать здесь от холода всю ночь напролет.
Меланча повернулась, подошла к Шимроду и положила руки ему на плечи. По воздуху поплыл запах фиалок.
— Шимрод, ты любишь меня?
— Ты меня заворожила, я думаю только о тебе. — Шимрод обнял ее за талию. — Сегодня слишком поздно для Ирерли. Пошли, вернемся в гостиницу. Сегодня ты будешь спать в моей комнате, и еще много чего другого.
Меланча приблизила лицо вплотную к нему и тихо сказала:
— Ты действительно хочешь узнать, насколько я люблю тебя?
— Именно это я и имел в виду. Пошли. Ирерли может подождать.
— Шимрод, сделай это для меня. Пойди в Ирерли и принеси тринадцать блестящих камней, каждый своего света, а я посторожу проход.
— А потом?
— Увидишь.
Шимрод попытался опрокинуть ее на дерн.
— Сейчас.
— Нет, Шимрод! Потом!
Она уставились друг друга. «Я не могу больше давить на нее, — подумал Шимрод. — Я и так заставил ее высказаться».
Сжав в руке амулет, он почти неслышно выговорил заклинание, тяжело лежавшее в его сознании, и время разделилось на семь полос. Одна полоса удлинилась, несколько раз изогнулась под прямым углом и образовала отверстие во времени; вдоль этой полосы и пошел Шимрод, а Меланча, поляна в лесу и все вокруг застыло без движения.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
РЕЗИДЕНЦИЕЙ МУРГЕНА ЯВЛЯЛСЯ СВЕР-СМОД, каменный особняк из пятидесяти больших гулких комнат, стоявший высоко в горах Тич-так-Тич.
Шимрод, включив полную скорость крылатых сапог, пролетел из Уголка Твиттена по Восточно-Западному Пути до Нижнего Озви, потом, по узкой тропе, в Свер-Смод. Грозные стражи Мургена без возражений пропустили его.
Парадная дверь открылась, как только Шимрод ступил на порог. Он вошел и увидел Мургена, сидевшего за большим столом и ждавшего его. На столе, застеленном льняной скатертью, стояла серебряная посуда.