Сад земных наслаждений. Книга 1
Шрифт:
Майкл не знал, что именно в этот напряженный момент битвы за Англию истребительное командование мудро решило не слишком беспокоиться о точном числе уничтоженных вражеских самолетов, и иногда принимало к сведению и не подтвержденные данные. Надо было как-то поощрять настолько сильно рискующих людей.
На место командира звена прислали Дика Мэнсона - офицера, который выглядел даже старше Майкла, хотя тот чувствовал себя чуть ли не дедом рядом с двадцатипятилетними Хоком и Кренфордом. Дик научился летать во Вспомогательной авиации почти в сорок лет. Несмотря на возраст и скрытный
РОЖДЕСТВО.
Накануне рождества Майкл получил сразу несколько приятных известий.
Во-первых, его рапорт о последнем сбитом 'мессере' все-таки подтвердили наземные службы, и он теперь мог считать себя летчиком 'асом'. Пилоты - тщеславные люди!
Во-вторых, ему позвонила Памела.
– Простите,- извинилась она,- но, к сожалению, в госпитале мне не смогли дать вразумительной справки о расположении вашей эскадрильи. Пришлось искать!
Даже по телефону её голос приятно щекотал ухо, и вводил буквально в транс.
– Рад вас слышать!
И это не была дежурная фраза.
– Мне хотелось бы поблагодарить за всё, что вы сделали для моего брата!
– Не стоит! Я полюбил Джо, узнав его лучше, но признаюсь честно, впутался в эту авантюру только из-за вас!
Пауза.
Майкл струхнул, испугавшись, что девушка посчитает его заявление недопустимо фамильярным.
– Вы - галантный джентльмен, мистер Фрейзер! И все же... мне бы хотелось вас как-то отблагодарить.
Не мог же он ей прямо сказать, какой благодарности жаждет от девушки с такими соблазнительными ножками!
– Может, несколько плиток шоколада?
– и, переждав её смех, многозначительно добавил.
– Из ваших рук, ну, скажем... на Рождество?
И вновь пауза.
У Майкла от тревожного ожидания так стучало сердце, как будто ему вновь было пятнадцать, а на носу краснели противные прыщи, способные отпугнуть не только капризную официантку из кафе рядом с колледжем, но и Памелу.
– Не знаю...,- растерянно протянула девушка,- но постараюсь освободиться. Я ещё позвоню!
– С нетерпением буду ждать!
И он ничуть не покривил душой.
Накануне Рождества состоялась праздничная вечеринка их авиакрыла.
Сначала все отправились в столовую рядового состава, затянутую пеленой табачного дыма. Праздник начался с громких воплей - это каждая эскадрилья пыталась переорать соседей. У изрядно набравшегося пивом Майкла чуть уши не лопнули от этой дикой какофонии. Он, правда, был простым зрителем, потому что ни к тем и ни к другим не относился, и приплелся за компанию с Кренфордом и Хоком, носящим лейтенантские погоны.
Рядовые, оказалось, вспомнили старую традицию Королевских ВВС. В день Рождества офицеры обслуживали рядовых, а рядовые получали право звать офицеров по именам - кому как захочется! Майкл только фыркал, слушая обрушившиеся на приятелей изощрённые гадости.
Одна кружка пива сменяла другую, причем всё быстрее и быстрее. Вечеринка становилась все более разнузданной. В конце концов, дело закончилось другой традицией, по которой в офицеров полетели стулья, и те позорно бежали.
Затем они отправились в сержантскую столовую, где любой из сержантов имел право плеснуть джина в офицерскую кружку с пивом. Там наши герои так накачались, что на утро никто не мог вспомнить, как оказался на базе.
Кстати, за эту безобразную оргию никого не наказали. Командование решило закрыть глаза на развлечения истребительного состава, ведь никто не мог предсказать, кто из них встретит следующее Рождество!
В ту ночь отличился и Пендлтон. О его злоключениях, захлебываясь от смеха, по секрету рассказывали друг другу пилоты их эскадрильи.
Пендлтон крепко надрался, и по прибытии на базу никак не мог попасть в свою комнату в офицерском общежитии. Пока майор на ощупь пробирался по коридору, ему один за другим попались пять, висящих на стенах, огнетушителей. И те, прямо-таки нагло и назойливо, сами влезли ему в руки!
Причем, редкостный случай - сработали, как на грех, все пять, залив и майора, и ковры омерзительной пеной. Оказавшийся беззащитным перед таким коварным 'нападением', Пендлтон решил сражаться до конца. Он срывал со стен и лихо выбрасывал шипящих и изрыгающих пену 'драконов' из окон. Опять-таки, пять огнетушителей - пять разбитых с оглушительным грохотом стекольных рам!
Кое-кто из испуганных обитателей общежития даже решил, что это какая-то особо изощренная диверсия немцев, и перед зданием оказалась кучка испуганно озирающих небо полураздетых пилотов.
Окончилось все это так же комично, как и начиналось - его таинственное начальство секретным приказом запретило майору пить до конца войны. И секретность приказа настолько строго соблюдалась, что вслед майору смеялись даже беспризорные собаки. Эти закормленные пилотами псины вяло шлялись по аэродрому в любое время суток, почему-то считая его площадкой для выгула собак особо трудной судьбы.
А на следующий день был Сочельник.
В обычные дни пилотам было запрещено выпивать накануне вылетов, но на праздники это правило не распространялось. С трудом очухавшись, с дико трещавшими с похмелья головами, и под гневным взглядом трезвенника Мэнсона, его звено мужественно дежурило на аэродроме, молясь в хмурое небо, чтобы каким-нибудь совсем уж пакостным фрицам не пришло в голову прогуляться до Англии. И небо сжалилось над ними, ниспослав снег и сильный ветер.
Ворчащий себе под нос нечто нелицеприятное Мэнсон несколько раз проветривал помещение, но все равно пришедшие в файф-о-клок девушки с чаем недовольно сморщили свои носики.
При виде румяных щечек пилоты дружно выдохнули перегар и бодро встретили их широкими улыбками и праздничными поздравлениями.
Майкл уныло листал журналы и прислушивался к радио - там пела любимица англичан Вера Линн:
'...И снова голубые птицы
Будут летать над белыми скалами Дувра.
Ты увидишь это завтра, поверь мне...'