Садовник из Очакова
Шрифт:
Игорь глянул на Ваню удивленно. В голове промелькнула мысль.
– А в фотоаппарате пленка есть?
– Да, есть!
– Так неси сюда! Меня сфотографируй, да и всех нас!
– Да, каша-то горячая, – проговорил, поднимаясь из-за стола Ваня.
Вернулся он с фотоаппаратом. Сфотографировал Игоря. Потом, по просьбе гостя, сфотографировал Игоря за столом со своей мамой, потом мама сфотографировала Ваню с Игорем, и уж под конец Игорь сам сфотографировал Ваню с мамой, только перед этим взял Ваня в руки фотоаппарат и что-то подвигал на объективе.
– Во, так будет лучше, – проговорил он, возвращая камеру в руки Игоря.
– Я к девяти вечера вернусь, – Ваня поднялся на ноги и, кивнув, покинул кухню.
Александра Мариновна заварила чаю.
– Я сегодня такая ленивая! – сказала, улыбаясь. – Могла бы уже два часа на базаре торговать, да как утром лампочки увидела! Руками всплеснула! Поблагодарить хотела, а Ваня сказал, что вы поздно ночью пришли, так уж не будили вас, пока не проснетесь… А сейчас мне уже пора. Вы дверь захлопните, когда по делам пойдете!
Она допила чай и, не убирая с лица благодарной улыбки, вышла в коридор, стала на базар собираться. Игорь тоже вышел, увидел четыре увесистые сумки с трехлитровыми бутылками вина.
– Это что, вы одна столько понесете? – удивился.
– А что, я столько уже не первый год ношу, – она пожала плечами, безразлично посмотрев на свою поклажу.
– Купите тележку или коляску какую-нибудь, – посоветовал Игорь. – Удобнее будет!
– Ой, нет, – отмахнулась мама Вани. – Подумают еще, что мы спекулянты! Что легко живем! Так тяжелее, но зато и деньги честнее заработаны.
Логика рассуждения мамы Вани показалась Игорю странной, но одновременно понятной, словно часть Игоря соглашалась с доводами женщины, а другая часть находила их чуть ли не смехотворными, но одновременно с этим смеяться над этими доводами отказывалась.
Игорь на пробу приподнял две сумки и почувствовал себя слабаком – настолько тяжелыми они ему показались. Как же она собиралась нести четыре? По две в каждую руку? Игорь посмотрел на ее руки. Они, скорее, казались пухлыми, чем мускулистыми. Да, сама она была с виду крепкой, но ее внешняя «крепкость» скорее подчеркивала основательность и тяжеловесность фигуры.
– Я вам помогу, – кивнул Игорь на сумки. – Как вы можете такие тяжести носить?!
Пять минут спустя они вышли на улицу. Александра Мариновна несла свои две сумки легко и плавно. Игорь, чувствуя свою неприспособленность к физическим нагрузкам, едва поспевал за ней следом, неся такие же две сумки, в каждой из которых по три трехлитровых банки вина, и кулек с лекарствами для Вали. Уже болели запястья и плечи. Он с завистью смотрел в спину маме Вани. Несколько встречных прохожих поздоровались с ней уважительно и покосились несколько удивленными взглядами в его сторону, и оттого еще дискомфортнее почувствовал себя Игорь, словно был он собачкой этой крупной сильной женщины, пуделем или таксой, обреченным ходить за ней следом повсюду, помахивая маленьким хвостиком. Ему хотелось остановиться и перевести дух, но она «плыла» не останавливаясь. Игорь не смел просить ее о передышке. Это бы означало признать себя побежденным, капитулировать перед женщиной. А тут еще он заметил, что навстречу ему с красными флажками в руках идут два десятка малышей с воспитательницей. Воспитательница молодая, красивая правильной учительской красотой. Открытое личико, горящий взгляд, аккуратненький маленький носик. Сиреневый сарафан, завязанный пояском из такой же сарафанной материи, подчеркивал ее талию.
– Отряд, стой! – звонко скомандовала она, и детишки слаженно остановились.
– Вот, видите, что делают милиционеры? – спросила она, глядя приветливо на приближающегося Игоря, с трудом удерживающего на губах улыбку.
– Помогают пожилым, – ответила маленькая девочка с двумя большими белыми бантами.
– Правильно! – ответила воспитательница. – А кто из мальчиков хочет стать милиционером?
Несколько мальчишек тут же подняли ручки с красными флажками. Теперь Игорь разглядел на флажках маленькие золотистые серпы с молотками.
– А ты, Кащенко? – спросила воспитательница.
Игорь как раз проходил, не останавливаясь, мимо воспитательницы и детей и бросил взгляд на пухлого малыша с чуть-чуть выпученными глазами.
– Я буду строителем, – ответил малыш.
– Отряд, шагом марш! – снова прозвенел голос молодой воспитательницы за спиной Игоря.
Детский шум затих или был перекрыт приближавшимся шумом базара. Александра Мариновна, дойдя до своего торгового места, опустила сумки под прилавок и продвинула их ногой вглубь.
– Ой, спасибо большое! – выдохнула она.
Ее лицо было мокрым от пота. Это немного успокоило Игоря, руки которого, освободившись от сумок, гудели, как высоковольтные провода.
– Если вам надо к нам вернуться, – мама Вани перешла на шепот, – вы дверь за ручку чуть приподнимите и потяните на себя. Тогда откроется!
– Нет, я уже вечером приду, – ответил Игорь и, попрощавшись, отошел в сторону.
Стоял, приходил в себя и наблюдал, как Александра Мариновна надевает белый халат, вытащенный из сумки, поправляет прическу и смотрится в маленькое зеркальце, выставляет из сумок три банки на прилавок.
– Красное домашнее, натуральное домашнее! – выкрикнула она и хозяйским взглядом окинула пространство перед собой, словно теперь она была готова управлять этим пространством единолично. – Кому на праздник, кому на поминки! Пробуем бесплатно, пьем с удовольствием!!!
Игорь провел взглядом по винному ряду. Мама Игоря казалась тут самой молодой и бойкой из торговок. По обе стороны от нее стояли несколько бабушек, выставив перед собой банки с вином, крайним слева горбился над прилавком старичок с двумя старорежимными стеклянными сулиями.
Передохнув, Игорь отправился к рыбному ряду. Там торговки были поголосистее, да и в хоре их голосов он сразу узнал голос Вальки. Ноги сами ускорили шаг.
– Доброе утро. – Игорь остановился сбоку, место перед Валькой было занято худощавой женщиной лет сорока с двумя жесткими заплетенными косичками на голове.
– Доброе утро начинается в шесть утра, а не в девять! – Валя улыбнулась. И снова возвратила взгляд на женщину с косичками. – Я ему скажу! Он найдет и обязательно вернет! – сказала она женщине.