Садовник из Очакова
Шрифт:
Тишину разогнал звонок мобильного телефона. Игорь наклонил голову, поискал телефон взглядом. Заметил, что лежит на своей кровати, в своей комнате ирпенского дома. Рядом, на тумбочке, выглаженная, аккуратно сложенная милицейская форма.
Захотелось пить, неприятная резь в животе напомнила о прошлой ночи.
– Ма! – крикнул он и почти не услышал собственного голоса – настолько слаб он был.
Полежал несколько минут неподвижно, подышал ровно и ритмично. Снова крикнул.
Дверь приоткрылась.
– Ты? – Глаза матери выражали удивление. – Где ты был? Вчера весь день твой мобильный звонил, до часу ночи! Где ты…
Мать вдруг замолчала и подошла к кровати.
– Что у тебя с лицом? Ты синий весь!
Ее ладонь легла на лоб Игоря.
– У тебя жар…
– Отравился, – выдохнул Игорь.
– Водкой?! – мама скривила губы.
Игорь кивнул, также скривив губы.
– И бок болит, посмотри! – он показал взглядом направо.
Елена Андреевна приподняла одеяло и ахнула. В глазах – ужас.
– У тебя тут кровь! Я врача вызову! Я… – Она оглянулась по сторонам, словно в поисках помощи. – Я Степана попрошу!..
Мать Игоря выбежала из комнаты. Игорь услышал, как хлопнула входная дверь в коридоре. Снова попробовал приподняться и опять рухнул. Потерял сознание.
Лежал так неизвестно сколько времени. Пока не услышал доносящиеся из окружавшей его темноты голоса.
Кто-то что-то делал с его телом. И это «что-то» отдавалось болевым эхом в ребрах.
– Я такого еще не видел! – негромко прозвучал мужской голос. – Надо вызвать милицию… Я всё равно обязан по инструкции…
– Ого! – выдохнул голос Степана.
– Ему еще повезло! Смотрите! Как он жив остался?!
– Вы его заберете в больницу? – ворвался в спокойный говор двух мужчин голос мамы. – Его же спасать надо!!!
Игорю так захотелось вынырнуть из темноты. Он почувствовал, что может. Ведь он всё отлично слышал! Открыл глаза, подождал, пока белое дрожание перед ним не станет потолком с зеленой люстрой.
– Не надо, – выдохнул Игорь.
– Что «не надо»? – спросил, глянув в глаза лежавшему парню, врач «скорой помощи».
– В больницу не надо!
– А я и не собираюсь! – Врач, которого Игорь смог теперь рассмотреть, – маленький, щуплый, с усиками под тонким носом, пожал плечами. – Там коек свободных всё равно нет, а рану я обработал. Если температура поднимется выше сорока, вызывайте! А пока перевяжем, и всё!
– Как «всё»? – В голосе матери Игоря прозвучала угроза скандала.
Игорь поднял руку, перевел взгляд на маму.
– Я не хочу в больницу, – проговорил.
– Давайте я вечерком зайду, новую перевязку сделаю. Посмотрю, как там. Недорого.
Мама молчала. Лицо ее выражало борьбу сомнений.
– Я заплачу, – Игорь кивнул врачу. Потом поднял взгляд на Степана, стоявшего слева.
Тот сочувственно кивнул. Врач тем временем сворачивал на полу клеенку, с которой уже переложил в чемоданчик инструменты, протертые после использования спиртом.
– А это я оставлю до вечера. – Врач обернулся к маме Игоря и направил ее взгляд на эмалированную ванночку, в которой лежало вытащенное из тела Игоря лезвие ножа. – Ножичек милиция заберет!
– А может, не надо милиции? – попросил Игорь.
Врач отрицательно мотнул головой.
– И не просите! – сказал. – Я обязан. Это всё равно что клятва Гиппократа! При огнестрельных, колотых и других ранах, свидетельствующих об имевшем месте насилии или преступлении, необходимо сообщать в милицию! Даже если насилие домашнее и между родственниками!
Врач ушел. Мама вытерла слезы с глаз.
– Кто это тебя? – наклонилась над сыном.
– Я не видел, – проговорил Игорь. Опустил голову, посмотрел на тумбочку и от неожиданности вздрогнул: милицейской формы на тумбочке не было.
– А это где? – спросил он мать.
– Что?
– Форма, ремень…
– Я в шкаф спрятал, – Степан сделал шаг вперед и показал рукой на платяной шкаф. – Всё туда сложил…
– Спасибо, – выдохнул Игорь.
– Елена Андреевна, можно я с Игорем сам-на-сам поговорю? – попросил Степан.
Мама Игоря кивнула, покинула комнату.
– Кто это тебя? – почти шепотом спросил Степан, наклонившись над парнем. – Ты мне скажи! Вместе подумаем, что делать!..
Игорь отрицательно мотнул головой.
– Это ж не шутка! – Голос Степана был пропитан отцовской заботой. – Это не пацан какой-нибудь ударил, я знаю… Видишь, лезвие подпилено так, чтобы в теле осталось, а ручку он обломал.
– Что? – переспросил Игорь.
– Тебя саданули так, чтоб лезвие в боку осталось, чтоб трудно было его вытащить! Тот, кто так бьет, знает, что делает! Узнает, что ты живой, оставит в тебе еще одно лезвие!
На улице остановился мотоцикл. Степан подошел к окну.
– Милиция, – вздохнул он. – Я пойду лучше…
Степан заглянул на кухню, сказал Елене Андреевне про прибывшую милицию. Тут как раз и дверной звонок прозвенел. Впустила Елена Андреевна милиционера и к Игорю его провела. Степан подождал, пока дверь в комнату Игоря закроется, и из дому вышел.
– Так-так, – закивал милиционер, разглядывая лезвие в эмалированной медицинской ванночке. Его взгляд выдавал почти восторженное любопытство. – Я про такие только в книгах по криминалистике читал! Щас, надо протокол по правилам составить…
Милиционер, младший лейтенант, был таким молодым, что, будь он без формы, подумал бы Игорь, что стоит перед его кроватью старшеклассник.