Сады Солнца
Шрифт:
Кэш не знал, чему верить. Когда он ожидал перевозки на шаттл, то сказал Альдеру Хон–Оуэну, что раненый, Фелис Готтшалк, с такой же вероятностью может быть и убийцей.
— Он убил тех двух математиков, потому что хотел воспользоваться их планом бегства, — заметил Кэш. — А затем он убил надзирателя и охранника, потому что они помешали плану.
— Моя мать до войны занималась по меньшей мере двумя секретными проектами, — задумчиво сказал Альдер. — Оба — на Луне, оба имели отношение к эктогенной программе разведения модифицированных людей. Мать выращивала младенцев в искусственных матках,
Она не рассказывала в подробностях, но я знаю, что именно ее работа привела, в конечном счете, к созданию быстрого термоядерного реактора.
— А ведь я привез ее однажды сюда, — признался Кэш, испуганный внезапно обнаружившимся воспоминанием. — Но давным–давно. Я тогда забрал ее с какого–то места в Антарктиде.
— Где–то за год перед войной? — странно поглядев на Кэша, спросил Альдер.
— Где–то так. Да, прямо перед тем, как я отправился в систему Сатурна. Удивительно, как я могу вспомнить одно и не могу вспомнить другого.
— Тогда один ее проект на Луне пошел наперекосяк. Мать вернулась в дурном настроении, сильно напуганная, но чем — она не рассказала.
— То есть этот парень может быть настоящим монстром? — спросил Кэш.
— Он может оказаться моим братом. Моя мать — гений, но она чудовищно эгоистична и тщеславна. Она вполне могла использовать свои яйцеклетки или соматические клетки, чтобы получить эктогены… в любом случае, лучше не отдавать парня в руки европейцам. Надо забрать его у Авернус. Она сейчас слишком озабочена, и от нее никакой пользы.
— Думаю, это все напоминает ей о том, что случилось с ее дочерью, — предположил Кэш.
— Наверное. Я останусь и присмотрю за эвакуацией охраны и администрации. Переговоры предстоят нелегкие и деликатные, но, к счастью, мать одарила меня способностью нравиться людям и влиять на них. Воистину судьба ведет странными тропами.
— Мир тесен, — заметил Кэш. — Но мне не хотелось бы оказаться тем, кому приходится мерить его ногами.
Он полетел на северо–восток, пересек северный край кратера Герцшпрунга, перешел на видимую сторону, посмотрел на встающее полукружие Земли. У западного края Океана Бурь Кэш включил реактор, чтобы коротким яростным толчком выпихнуть корабль с лунной орбиты, затем понизил тягу до стабильных двух десятых g.
Спустя несколько минут из пассажирского салона донеслись странные звуки. Кэш переключился на внутренние камеры и увидел Фелиса Готтшалка, который подтягивался по лестнице, шедшей по потолку каюты, из–за направления тяги ставшего стеной. Фелис двигался быстро, волочил искалеченную ногу, за ним над головами первой партии эвакуируемых дальних лезла Авернус. Дальние сидели в двух первых рядах противоперегрузочных кресел.
Шаттл шел на автопилоте. Кэш отстегнул ремни своего кресла, вцепился в поручень, развернулся, уперся в переборку у люка. Фелис Готтшалк посмотрел прямо на Кэша. Лицо шпиона было бледней бумаги, усеяно каплями пота, он с трудом держался за лестницу, потому что большой палец и еще два пальца на левой руке были вывихнуты. Наверное, Фелис искалечился, выдираясь из ремней.
— Я не причиню вреда, — пообещал он. — Я хочу посмотреть на Землю.
Из–за его спины Авернус сказала, что все в порядке.
Фелис взглянул в маленькое окно с левой стороны пилотской рубки и произнес:
— Я не знал, что она такая красивая. Мне так хотелось хоть раз посмотреть на нее перед смертью.
— Мне тоже, — странно и глухо выговорила Авернус.
Она убедила Кэша позволить Фелису занять кресло второго пилота. Шпион сел неловко — мешала сломанная нога, — но, казалось, он не обращал внимания на неудобство и боль, глядя с немым благоговением на Землю. Он улыбался. Отраженный Землей свет искрился в его глазах.
Авернус сказала, что у него все будет в порядке.
— Мне все равно, кто ты и что делал на Дионе. Прошлое осталось в прошлом. Главное для меня то, что ты спас заключенных от тех, кто хотел навредить им. Ты поступил правильно, и я хочу поступить правильно с тобой.
Кэш увидел, как голова Фелиса опускается на грудь.
— Сейчас вы уже никак не поступите с ним и ничем не поможете, — сказал Кэш.
Он осторожно закрыл мертвому глаза.
9
Для большинства Свободных дальних революция не изменила ничего. Альянс по–прежнему управлял системами Сатурна и Юпитера, генерал Набуко в системе Юпитера и Эуклидес Пейшоту в системе Сатурна отказались признавать власть революционного правительства. Потом Свободные получили сообщение от Томми Табаджи. Он пригласил выслать представителей на Япет, гарантировал возможность свободно прилететь и вернуться и право голоса в организованной Тихоокеанским сообществом дискуссии о будущем внешнего края Солнечной системы.
На собрании, организованном для обсуждения новостей, Лок Ифрахим с большим красноречием и страстью убеждал в необходимости посылки представителей. Он говорил, что перед дальними — поворотный пункт истории. Структура управления Великой Бразилии разбита и создана заново. Ее люди с радостью взялись сами нести бремя власти. Ведь свобода и власть — воистину тяжкое бремя. Они не даются просто так, за них нужно драться, а потом защищать с неусыпной бдительностью. Нужно принять приглашение на переговоры, участвовать в великом историческом свершении, помочь людям Земли и дальним преодолеть рознь и вместе выковать будущее. Отказаться — значит обречь себя и детей на прозябание вдали от человеческой истории и цивилизации.
Речь была встречена глухим недоброжелательным молчанием. Немного помедлив, слово взял Идрис Барр и сказал, что речь замечательная, ковать будущее вместе, без сомнений, здорово, но будущее ничего не значит для тех, кто до него не дожил. Перед тем как бросаться с головой в неизвестность, следует выждать и выяснить, насколько прочно взяла власть революция и что она значит для систем Сатурна и Юпитера и для Великой Бразилии. Мари Жанрено с энтузиазмом согласилась. Она сказала, что Свободные пришли сюда ради открытия новых миров и выковывания новой жизни. Нельзя возвращаться к старому и уж точно нельзя поддаваться влиянию чужаков. Больше дюжины других высказались в том же духе, и простым открытым голосованием было решено выждать и посмотреть, как обернутся дела на Земле и как повлияют на оккупацию систем Юпитера и Сатурна, — а уж потом высылать делегации для участия в переговорах.