Сады Солнца
Шрифт:
Юли задумалась, затем сказала:
— Я легко вижу сквозь маски, которые люди носят на публике. Я думаю быстрее их и чаще всего без труда угадываю их мысли. Оттого мне тяжело любить людей, и оттого я одинока. Мне кажется, будто я — единственный настоящий человек в игрушечной вселенной, слишком маленькой для меня. Вы так себя ощущаете?
— Иногда.
— А я — всегда. И со всеми.
— Включая твою мать? — спросила Шри.
На мгновение ей показалось, что девочка откроется, но та пожала плечами и сказала:
— Никто не понимает маму. Даже она сама.
В таком
Назавтра она встретилась с Юли на краю леса, окаймлявшего купол. Над головами, будто ястребы, висели дроны. Запястья девочки были связаны, она стояла перед шеренгой вооруженных солдат, одетых в в черную броню. Юли выглядела безмятежной, уверенной в себе — и очень маленькой.
— Я подумала, что тебе понравится прогулка, — призналась Шри.
— Почему нет? — беззаботно спросила Юли.
Охрана и роботы следовали по пятам, когда Юли со Шри пробирались под зеленой сенью леса. Юли сказала, что несколько раз уже была здесь. Мать дружила с Эбби Джонс, матриархом клана Джонс–Трукс–Бакалейникофф.
— Вряд ли Эбби живет здесь, — заключила девочка.
— Думаю, ее перевезли в Париж.
Эбби Джонс была политической узницей, одной из многих, посаженных в тюрьму без суда.
— Я рада тому, что она не умерла, — сказала девочка. — Эбби была почти такая же знаменитая, как моя мама, — но очень легко относилась к славе.
Они поговорили про исследование окраин Солнечной системы, принесшее Эбби славу и кредит среди дальних, о визитах Авернус и ее небольших подарках клану: о бродящих по лесу карликовых животных; о нескольких новых видах цветов, растущих в ухоженных садах за жилищами; о перепланированной системе утилизации отходов. Шри с Юли присели в тени большого пробкового дуба и вместе выпили кувшин холодного гранатового сока, закусывая пао–де–кейжу и прочими лакомствами, приготовленными личным поваром Арвама Пейшоту.
— Очень приятно, — заметила Юли, — но было бы гораздо приятнее не быть скованной, будто животное, и под надзором вооруженных людей и машин. Разве недостаточно ошейника? Если я попытаюсь наделать глупостей, меня тут же оглушат. А я обещаю, что не буду их делать.
— Военные боятся тебя.
— А вы? Вы боитесь меня?
— Скажем так: я осторожна, потому что не знаю всех твоих способностей, — уточнила Шри.
— Да, вы не знаете, — с видимым удовольствием подтвердила Юли.
Шри договорилась встретиться с ней назавтра в том же месте. Когда Шри пришла, то обнаружила не только Юли с охраной, но и Арвама с Берри.
Генерал оскалился, завидев генетика, и процедил:
— Я подумал, нам полезно прогуляться вместе. Пусть дети познакомятся.
— Вы же знаете: она не ребенок, — сказала напуганная и рассерженная Шри.
Она отчаянно разозлилась на генерала за то, что он так наплевательски и халатно подвергает ее сына опасности, — и отчаянно испугалась наказания за давление на командира охраны. Ведь генерал приказывал не выпускать Юли.
— Чем бы она ни была, мы прекрасно управимся с нею, — сообщил генерал и вынул пульт. — Думаю, небольшая демонстрация не помешает. На всякий случай.
— Не надо, — попросила Шри.
Арвам повернулся к девочке, наставил пульт — и та упала наземь, свилась в клубок, раздираемая болью.
— Надо заставить мой штаб носить такие, — заметил генерал. — Это их научит шевелиться попроворней.
— Вы подходите под любое определение круглого дурака, — сказала Шри, пошла к Юли и помогла ей подняться.
Шри впервые дотронулась до девочки. Кожа — сухая, горячая, как при лихорадке. Казалось, она жжет сквозь бумагу комбинезона. На руках Юли — пластиковые наручники, сцепленные коротким шнуром.
— Это была не моя идея, — сказала Шри.
— Я не против боли. Она делает меня сильнее, показывает, насколько он боится меня, — ответила Юли.
Она была почти точно одного роста со Шри. В спокойных зеленых глазах девочки сияли золотые искорки.
— К тому же у меня появился шанс пообщаться с вашим сыном, — добавила Юли. — Возможно, я смогу узнать от него о вас так же, как вы узнавали о моей матери от меня.
— Это честно, — заметила Шри.
Она пыталась казаться спокойной, но чувствовала себя так, будто проглотила рой бабочек.
— Ты же хочешь показать своей новой подружке черепашек? — осведомился генерал.
Берри обвел пытливым взглядом мать и Юли, затем пожал плечами.
— Конечно, хочешь, — заключил Арвам.
Берри подобрал палку и на ходу лупил высокую траву по сторонам тропы. Серьезная и спокойная Юли плавно скользила рядом, задавала простые, с виду безобидные вопросы о поселении. Арвам, Шри и охрана шли позади, в небольшом отдалении. Берри пожимал плечами, давал односложные ответы. Когда компания подошла к овальной поляне, окаймляющей озеро, мальчик вдруг ринулся вперед, зашлепал по заросшему тростником мелководью и принялся швырять комья грязи в черепах, греющихся на подтопленном бревне. Юли пошла к мальчику. Шри вздрогнула, но генерал взял ее за руку и сказал, чтобы она позволила детям поговорить.
— А вдруг ваш сын подначит ее сказать что–нибудь полезное, а?
— Если хотите наказать меня — наказывайте меня. Никогда не вовлекайте моего сына.
— Профессор–доктор, чего вы испугались? Я думал, вы с девочкой стали добрыми друзьями.
— Мы понимаем друг друга. Но я никогда не забываю о том, что она — монстр.
Затем Шри стряхнула генеральскую руку и отошла, не желая в запальчивости сказать то, о чем позже пожалеет.
Берри с Юли сидели на корточках у самой воды, тихонько переговаривались, придвинувшись друг к другу. Шри попросила охранника подключить ее к дрону, чтобы слышать разговор. Берри вдруг вскочил и толкнул Юли. Она схватила его, оба упали в пруд, забарахтались, заплескались. Кто–то пронесся мимо Шри.