Сафар-наме, или Книга Странствий
Шрифт:
– Только не говорите, что хотите просто посмотреть!
Мне подобный тон несколько не понравился, но я остался спокойным. Это прежде, когда я только приехал в долину совершенно неотёсанным горцем, рука то и дело тянулась к мечу, в каждом подозревая возможного обидчика. Однако в любезном моему сердцу Эсфахане так перемешались верования и народы, что поневоле пришлось выучиться терпению. Поэтому я просто промолчал.
Тем не менее, на нас сразу обратили внимание менялы из соседних лавок и просто любопытствующие, предвкушая возможное зрелище. А некоторые явно собрались делать ставки. Меняла, почуяв неладное, скинул платок
– О, господин! Не обрушивайте свой гнев на мою бедную голову! Во всем виновато солнце! От этой несносной жары бедный Захария потерял всё: и разум, и клиентов! Передайте мне ваши заботы, и я решу их в самом лучшем виде! А пока пройдёмте внутрь, не откажите моей дочери в возможности угостить вас шербетом.
Я спешился и, оставив коня на попечение базарных мальчишек, прошёл вслед за словоохотливым менялой. Волоокая дочь Сиона пугливой ланью метнулась за занавески, и вскоре я наслаждался очень даже неплохо приготовленным прохладным напитком.
Тем временем Захария не умолкал:
– О, юный господин! Я вижу, вы всё же стесняетесь поведать мне свои мысли, что так избороздили морщинами ваше чело! Давайте я сам попробую угадать! Вы, по несчастному стечению обстоятельств, временно стеснены в своих расходах! Но вот именно для этого я и существую! Причём заметьте, для вас, дихкана из Дейлема, я даже не прошу привести с собой поручителя! Я знаю, что ваше слово – это слово чести! Сам такой! Мы составим бумагу, и не успеют перевернуться песочные часы, как вы уже снова будете радостно смотреть на окружающий мир! А процент я возьму столь мизерный, что меня засмеют даже ослы, если им рассказать о нашей сделке!
Я только и успел возразить, что не нуждаюсь в кредите!
– … Понял! Понял, понял… Вы хотите отправиться в сафар! Так, кажется, на вашем языке называют странствия? И опять я нужен! Вы даёте мне свои динары, а я вам шекели, или драхмы, или рупии. Что пожелаете! И у вас снова нет забот! Так я достаю весы?
– Нет, – опять я огорчил Захарию. – Мой учитель сказал, что вы сможете мне помочь в несколько ином деле!
– Горе мне! Горе! – тут же принялся рвать на себе остатки волос меняла. – Вся жизнь моя прошла в тщете и суетных мечтах. Все хотят, чтобы Захария им помог, но кто поможет Захарии? Уже двадцать лет пытаюсь я заработать хоть немного денег, чтобы вместе с семьёй вернуться в землю обетованную!.. Погодите-ка, юный господин! А кто ваш учитель?
– Почтенный Умар Гиясаддин!
– Ну что же вы сразу не сказали? – всплеснул руками меняла. – Грех отказать ученику столь мудрого человека! Мои будущие внуки отвернутся от меня, если я не помогу вам! Лишь бы это было мне по силам.
Я успокоил хозяина, представился и объяснил, что мне нужно срочно выехать в Бухару. Захария задумался и принялся вышагивать, шевеля губами и размахивая руками. Наконец он прекратил хождение и повернулся ко мне:
– Мой юный господин! Есть только один человек в Эсфахане, способный помочь вам. И этот человек – я! Сейчас мы отправимся к моему свояку Науму. Он держит караван-сарай под вывеской "Поющий бархан", что на улице Вышивальщиков. На днях как раз отправляется большой караван в Бухару. Наум, и это мне известно наверняка, в очень хороших отношениях с таким же фундукани, как и он сам, из Рея. А того зовут Самуил. Так вот Самуила очень хорошо знают в Бухаре. Как видите – всё складывается просто великолепно. Наум, по моему слову, даст письмо для Самуила, а Самуил даст письмо для бухарских вакилов.
Я слегка запутался в том, кто же именно мне поможет, но послушно поднялся на ноги и вышел на улицу. Вскоре мы уже выезжали с рынка в сторону бывшей Иехудии. Когда-то давно Иехудия была самостоятельным еврейским поселением, рядом с Джеем. Между ними даже располагалось небольшое село Кушинан. Потом, с приходом арабов, город разросся, и Эсфахан поглотил Иехудию вместе с Кушинаном, но не бесследно.
Обо всем этом мне вспомнилось, пока мы неспешно двигались в нужном направлении. Кварталы Иехудии ничем не отличались от кварталов Джея – такие же глухие глинобитные заборы, скрывавшие от посторонних глаз дворы. Я бы предпочёл пустить своего коня рысью, благо улицы были в это время дня пустынны, но осел, на котором восседал Захария, оказался воистину достойным представителем своего племени.
– А дозволено ли будет мне узнать, о, мой господин, – поинтересовался Захария, – причину, заставляющую вас отправиться в столь далёкое путешествие? Семейные обстоятельства, или может напротив, учёные изыскания?
Я понял, что вряд ли удастся отвязаться от Захарии, и потому почёл самым лёгким согласиться:
– Ты прав, Захария, именно учёные изыскания!
– А какие? – немедленно последовал новый вопрос.
Я мысленно вздохнул и ответил:
– Да вот, намереваюсь отыскать живую воду.
Мой попутчик так разволновался, услышав подобное, что чуть не свалился с осла. Зато замолчал, и это было благо.
Так, в тишине мы и добрались до подворья, занимаемого фундукани Наумом. С нашим появлением в доме начался переполох, видимо не каждый день сюда заезжают иноверцы. Я с любопытством осматривался, но ничего нового для себя не высмотрел.
Вскоре высокий, седой, но все ещё крепкий хозяин дома приветствовал нас. Затем Захария извинился и увлёк Наума в дом, оставив меня прохлаждаться в ажурной беседке, укрытой от солнца огромными старыми вязами, впрочем, не одного. Меня окружили несколько рабынь и, после омовения, стали развлекать танцами.
Но не успел я вдоволь насладиться приятными глазу телодвижениями танцовщиц, как оказался увлечён в дом. В кабинете хозяин предложил усесться в специальное гостевое кресло. Я был знаком с этим обычаем, но, откровенно говоря, предпочёл бы устроиться на ковре. Однако в гостях своих правил не устанавливают. Пришлось располагаться на этой неудобной конструкции.
Сам Наум примостился за небольшим столом (подобные столы очень любимы письмоводителями в присутственных местах), а Захария сел на скамью у окна.
Хозяин покусал губы, внимательно разглядывая меня и, наконец, заговорил:
– У нас есть одно предложение. Э-э-э, как бы это выразиться? Одни словом, мы с Захарией с удовольствием взяли бы на себя все возможные расходы при проведении вами поисков некоей субстанции, обозначенной словами "живая вода". И, конечно же, со своей стороны, мы бы хотели рассчитывать на, скажем, семь десятых от того объёма, что вы привезёте! Для вас подобный договор означает безоблачное путешествие до Бухары и такое же приятственное возвращение. А, кроме того, ещё и значительный кредит на месте, обеспечиваемый моими бухарскими агентами.