Шрифт:
Владимир Сухих
Сафари 2015
– Позвольте фрау Мюллер, я помогу вам достать ваши вещи!
– солидный господин в сером клетчатом костюме с трудом вытянул чемодан с третьей полки плацкартного вагона.
Маленький походный будильник немки, от тряски подпрыгивающий на столике купе, показывал половину четвертого утра. Но это мало что значило, так как часовой пояс вечером определяли всей туристической группой из Ганновера почти наугад. Они уже успели познакомиться и узнать, что в нынешней группе почти все немцы и лишь случайно затесался один состоятельный бельгиец. Впрочем, он хорошо понимал по-немецки. За забрызганным грязью окном проплывали мутные предрассветные фонари какого-то города.
Молоденькая проводница с брезгливым видом пробежала мимо, успев отметить отсутствие белья на свернутых в бесформенные кули матрасах и прихватив попутно стопку старых тощих одеял, под которыми туристы продрожали всю ночь.
– Ох уж эти русские поезда!
– продолжала ворчать сонная фрау, пытаясь собрать свои бесчисленные баночки, тюбики, тряпочки и салфетки: - Никогда не знаешь, что от них ожидать!
– А вы что, уже здесь были?
– изумился тоже не выспавшийся герр Шютце, стряхивая пыль с рукавов своего клетчатого костюма.
– Была!
– С гордостью ответила фрау, собрав, наконец, свои причиндалы: - Я очень хорошо зарабатываю!
– А я вот в первый раз, - с грустью произнес герр Шютце, пытаясь всунуть ключик в замок своего чемоданчика из крокодиловой кожи. В жуткой тряске поезда при неверном освещении маленькой пыльной лампочки сделать это было нелегко.
– Все хотел жену свозить, да как-то не получалось. То виллу купили в Новой Зеландии, не очень, правда, дорого, но вполне приличную, то дети в Бостоне захотели учиться. А когда денег на поездку сюда накопили, жена ехать не захотела. Такие развлечения, говорит, для молодых девушек. Что же, говорит, я там развалиной старой выглядеть буду. Мне бы попроще чего на львов там в Африке поохотиться или на слонов. Пытался я ее переубедить, что и в нашем возрасте мы можем молодым дать жару, да куда там. А потом и в Африку не захотела, улетела куда-то в Тонго на атоллы. Да вы не думайте, фрау Мюллер, она у меня еще очень даже в порядке! Хотите, фотографию покажу?
– но очередная попытка вставить ключик в замок не увенчалась успехом.
– На месте покажете, герр Шютце. Все равно у вас сейчас ничего не выйдет!
– весьма благосклонно взглянула на соседа фрау Мюллер. Поезд внезапно дернулся, как корабль, севший на мель, и, наконец, остановился. Уже давно собравшаяся молодежь, искря вспышками модных светящихся курток и рюкзаков, шумно потянулась к выходу.
На пустынном предрассветном перроне было мокро и холодно. Сгоняя остатки дождя дул пронизывающий ветер. Громко свистнув на прощание, ушел поезд. Начало светать Туристы, зябко кутаясь в теплые осенние воротники, сбились в кучу под единственным фонарем у входа в старый деревянный вокзал и начали осматриваться в холодной серой мгле. На перроне они были не одни, хотя поначалу никого не заметили. С другой стороны входа между треснувших бетонных чаш под цветы стоял огромный бак, доверху забитый вонючим мусором. В нем кто-то рылся. Какие-то старухи, прижав к груди котомки, дремали на мокрых скамейках. Чуть поодаль на кирпичном бордюре загаженного скверика сидела группа парней несвежего вида. Они курили, часто сплевывая, поглядывали на туристов и о чем-то негромко переговаривались. Один из них встал и медленно вразвалку направился к иностранцам. Но тут из-за вокзала, разбрызгивая лужи, на перрон выехал сверкающий фарами микроавтобус. Из него выскочил хорошо одетый молодой человек лет тридцати с очень коротким ежиком волос и в очках в золотой оправе.
– Битте, господа, битте!
– сдвинув боковую дверь, он, широко улыбаясь, жестами пригласил их садиться.
– Позвольте, мадам, вашу сумочку! Мистер, плиз, велком! Гоу!
Быстрее, господа, быстрее, у нас мало времени! Рассаживайтесь, фрау! Май нейм
Туристы с облегчением стали располагаться в комфорте теплого родного "Мерседеса".
Реклама тура не обманула. Парни из скверика куда-то исчезли.
Ехали медленно и долго. Маленький автобус часто буксовал на мокрой разъезженной дороге, с трудом переползал широкие глиняные колеи, с шумом и бульканьем проваливался в огромные, заполненные грязной водой, ямы. Дорога чем-то походила на аттракцион в Диснейленде. Но так как поездка длилась значительно дольше, то многих успело укачать, и, они уже начинали подумывать об компенсаторных таблетках из путевого набора "Люфтганзы".
Но внезапно все кончилось. Вместе с первыми лучами, наконец, проглянувшего из-за низких облаков солнца микроавтобус въехал в деревню. Надсадно воя двигателем, "Мерседес" объехал брошенный прямо посреди размятой до полужидкого состояния глинистой дороги старый колесный трактор и выехал на единственную твердую площадку перед облезлым двухэтажным каменным домом с какой-то вывеской. Некоторые окна в доме были заделаны неровными полосами из какого-то странного серого, шершавого на вид, материала. Но герр Шютце не успел толком рассмотреть эти полосы, так как его внимание отвлекли.
– О-о-у!!! Руссише швайн!
– компания молодых девиц восторженно прилипла к окнам с противоположной стороны микроавтобуса. Да и было чему удивляться! Недалеко от дорожного месива, прямо на земле, спал грязный босой человек. Рядом на грубой скамейке из того же серого шершавого материала, что и на окнах, сидела молодая девушка с фирменным значком переводчика и плакала, размазывая по лицу косметику.
– В чем дело?!
– злобно сверкнув золотой оправой очков, выскочил из-за руля водитель тургруппы.
– В-вчера англичане уехали!
– с новой силой зарыдала девушка.
– Вот он и нажрался!
– Тебя зачем к нему приставили?! А?! Закончишь ты у шефа институт! прошипел Гоша.
Затем он подскочил к спящему и ткнул его носком лакированной туфли. Вставай, падла!
Лежащий человек с огромным усилием оторвал голову от глиняного месива, разлепил глаза и попытался что-то промычать. Это ему не удалось, и его голова смачно опустилась обратно в грязь.
– Что такое "падиля"?
– вынув из уха крохотный наушник, с неудовольствием произнесла сидящая у окна накрашенная девица: - мой экспресс-переводчик такого слова не знает!
– Я думаю, это местное название егеря или проводника, - задумчиво произнес герр Шютце, по-прежнему изумленно глядя на разыгравшуюся сцену. Обещанные приключения начинались!
– Глухо, - между тем медленно произнес водитель Гоша, пристально глядя на лежащего:
– Так можно и на бабки налететь. Шеф шкуру сдерет! Делать надо че-то!
Он начал озираться. Затем с совершенно зверской мордой выхватил из стайки набежавших чумазых ребятишек, с открытыми ртами пялившихся на микроавтобус, самого оборванного, сунул ему в руку банкноту в десять долларов (меньше вероятно в кармане не нашлось) и рявкнул: - Дуй за председателем! Пулей! Живо! Если через пять минут его здесь не будет, урою, бля! Так и скажи!
Тот, кого назвали председателем, в отведенный срок почти уложился. Краснорожий мужик в накинутой прямо на голое тело странной матерчатой истертой куртке, с торчащей из дыр свалявшейся ватой, в сопровождении стайки тех же мальчишек, чавкая по грязи огромными сапогами, запыхавшись, прибежал к микроавтобусу. Еще толком не отдышавшись, он подобострастно вытянулся перед водителем Гошей и тут же увидал валяющегося человека.
– Вот гад! Ну гад! Да я его сейчас!
– председатель подскочил к лежащему и стал пинать его ногами. Тот глухо мычал, но из грязи вылезть не пытался.