Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)
Шрифт:
Джадд криво улыбнулся.
– Я сказал ему, что давно не занимаюсь наукой и мне его идея не интересна.
– Понятно. Что ж, спасибо за информацию, господин директор Департамента развлечений. Если вспомните что-нибудь еще, позвоните.
Игнат выключил линию связи, обдумывая поведение Стива при разговоре, и сделал вывод, что тот больше ничего не знает. Хорст не стал делиться своей идеей по видео, предполагая встретиться с бывшим приятелем в ресторане и обговорить детали какого-то плана тет-а-тет. Что он имел в виду, какую идею хотел реализовать, было непонятно. Хотя если судить по начавшейся охоте на бывших
Поразмышляв на эту тему, Игнат дал задание аналитикам проверить все связи бывшего узника ганноверского централа с сотрудниками спецслужб того времени, а сам собрался лететь на Полюс Недоступности. И тут у него мелькнула заманчивая мысль взять с собой Лилию.
Во-первых, это было бы целесообразно с точки зрения следствия, так как путешествующая пара менее подозрительна, чем целеустремленный индивидуал.
Во-вторых, Лилия могла заметить какую-то деталь, на что сам Игнат не обратил бы внимания, что тоже было полезно следствию.
Существовало и «в-третьих», о чем Игнат решил не рассуждать, потому что причины «во-первых» и «во-вторых» проистекали из-за глубоко спрятанного эгоистического желания произвести на девушку впечатление.
Внучка Гилберта Шоммера ответила на звонок сразу:
– Это вы? Доброе утро.
– Лилия, – набрал в грудь воздуха Игнат, – хотите рвануть со мной на Полюс Недоступности?
– Куда? – удивилась девушка.
– В тридцати тысячах светолет от Земли в Рукаве Стрельца существует планета Рачи-ка, на языке аборигенов, или Полюс Недоступности.
– Я поняла, дед мне рассказывал о ней. Но ведь она закрыта для туристов?
– Уже открыта. На ней существовало кладбище «джиннов», гиперптеридских боевых роботов, которое недавно взорвали.
– Кто взорвал?
– Это неизвестно. Я хотел бы посмотреть на то, что осталось от могильников, внутри которых содержались роботы. Мой отец был на Полюсе в те времена, когда планета была заблокирована спайдер-системой, и встретил там девушку, которая стала его женой и моей мамой.
– Как интересно!
– Правда? Так ты согласна? – Он не заметил, что перешел с ней на «ты».
– Ой, я не знаю. – Лилия не обратила внимания на его обмолвку. – Мне очень хочется, но…
– Что тебя держит?
– Я должна сдать работу.
– По УММу?
Лилия слабо улыбнулась.
– Нет, по практическому анализу социосистем на Земле. УММом я занимаюсь в свободное время, как теоретической проблемой, не связанной с насущными потребностями сегодняшнего времени.
– Неужели не можешь договориться с начальством и сдать работу на день позже? Давай я договорюсь.
Девушка снова показала свою удивительную улыбку, превращавшую ее в фею.
– Я попробую сама.
– Тогда я перезвоню через полчасика.
– Через час.
– Хорошо. – Игнат выключил мобик, чувствуя эйфорическое возбуждение.
Ладно, посмотрим, подумал он. Может быть, я себя обманываю. Как говорил один шутник: в действительности все происходит не так, как на самом деле. Работай давай.
Игнат связался с дежурным Управления по оперативному обеспечению:
– Подготовьте мне валидную линию метро на Полюс и негласное сопровождение. Я буду не один.
– Специфика? – осведомился скупой на мимику узколицый молодой человек.
Игнат заколебался. Посвящать кого-нибудь в свои планы он не хотел.
– Никаких тревожных ожиданий, без шума и пыли, только осторожное дистанционное наблюдение.
– Время?
– Через час.
– Принял.
Игнат посидел перед опустевшим виомом связи, катая между пальцами блестящий шарик релаксатора, потом соединился с информерами и полчаса изучал материалы по связям Ульриха Хорста, выкопанные инкониками Управления в базах данных всех доступных спецслужб.
Знакомых у Хорста практически не оказалось. Точнее, из всех, с кем он когда-то сотрудничал, путешествовал на Полюс Недоступности и на кладбище моллюскоров, уцелели только трое: Стив Джадд, с которым Хорст пытался установить контакт, Марта Лярво-Фрейберга, доживающая свой век в психиатрическом диспансере в Латвии, и двоюродный дядя Ульриха по материнской линии Кельвин Кляйст. Остальные либо погибли еще двадцать пять лет назад, либо умерли своей смертью. Родители тоже умерли, как и ближайшие родственники, а с дальними он не встречался и не общался. Был жив еще дед Селим фон Хорст. Но, во-первых, дед во времена войн с «джиннами» работал в контрразведке СБ и принимал активное участие в нейтрализации деятельности Хорста-младшего. Во-вторых, Селим дважды проходил вынужденную структурную трансформацию, превращаясь в носителя психики (и возможностей, что звучало интригующе) Червя Угаага и иксоида. Вернее, робота иксоидов – моллюскора. И ожидать, что он станет сотрудничать с внуком, не стоило. С ним надо было встречаться, и Игнат наметил переговоры с ним в ближайшее время, после похода на Полюс Недоступности.
– Вот змейство, – сказал он вслух, изучив досье на Джадда (хитрый подонок и трусливый, его еще проверять придется), Кельвина Кляйста и Лярво-Фрейбергу. – Пустышка. С этими людьми Ульриху нет смысла связываться. Надо расширить круг поиска.
Он углубился в изучение списка сотрудников германской полиции и Службы безопасности, подозреваемых в контакте с бывшим узником тюрьмы, и в этот момент позвонила Лилия:
– Мне удалось договориться с Марком… это мой начальник. Он дал еще три дня отпуска. Когда мы летим на Полюс Недоступности?
– Как только ты соберешься, – сказал Игнат. – Обещаю интересное сафари.
– Я буду готова в одиннадцать. Где встречаемся?
– Ты живешь в Клину? Тогда возле первого клинского метро.
– Я сейчас в Институте, но к одиннадцати буду у клинского терминала. Кстати, откуда ты знаешь, что я живу в Клину?
Игнат хотел небрежно сказать, что знает о ней все, но вовремя остановился.
– У меня дедушка ясновидящий, нагадал, где ты живешь.
Лилия с сомнением окинула Ромашина взглядом, ее изображение растаяло.