Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)
Шрифт:
– Рассказывал, – смущенно кивнула девушка.
– Что непонятно: если ангелоиды, по его теории, должны сменить человечество, то есть они сформируют космоноосферу позже, через тысячу лет, то как они могли вмешаться в войну между негуманами в прошлом?
– Это просто.
– Да? Ну-ка, ну-ка, просвети.
– Ангелоиды – лишь один из видов УММ. Мультиверс велик, и в нем должно родиться много видов разума, образующих свои постразумные структуры УММа. Понимаешь?
– Ты хочешь сказать, что даже негуманы, те
– Правильно. В войну иксоидов с гиперптеридами могли вмешаться их собственные потомки, научившиеся инвертировать время.
– Красивая гипотеза. Надеюсь, мы еще поговорим на эту тему?
– Как хочешь.
Игнат опомнился, дал команду Арни двигаться дальше.
Драккар устремился вперед.
Черное пятно в месте взрыва могильника осталось за кормой аппарата.
Несколько минут путешественники молчали, разглядывая проплывающий внизу океан жидкой грязи, в котором изредка проявлялись большие и малые «колодцы» – области чистой воды смарагдового цвета.
Стали попадаться острова пены – такими издали казались куртины полюсидского плавающего мха. Мангры начали соединяться в обширные «стада динозавров» и подросли, что указывало на приближение сухого берега.
Вдали показалась буро-коричневая полоса, приблизилась, и драккар выскочил на край Горелой Степи.
«Стоп!» – скомандовал Игнат.
Аппарат завис над краем Степи на высоте двух километров.
Впереди, до неблизкого горизонта, распростерлась мрачная равнина с проплешинами ослепительно белого песка, языками черной каменной крошки, усеянная глубокими воронками синего цвета и холмами голубовато-сизого пепла. Пепел этот не рассеивался под порывами ветра, хотя с виду казался рыхлым и лёгким, и возбуждал нездоровое любопытство.
По словам мамы, на этом месте много лет назад располагалось некое Производство, сгоревшее во время «небесного гнева». Что подразумевалось под Производством, было непонятно, однако земные исследователи обнаружили в этих местах множество шариков серебра, индия и железа, что действительно говорило о расположении в этих местах технологической зоны древней полюсидской цивилизации. А вот под «небесным гневом», наверно, следовало понимать ракетно-ядерный удар, испаривший то самое Производство.
Но не ямы и бугры привлекли внимание Игната.
На краю Степи должна была выситься километровая башня могильника, но ее не было. Вместо башни в ровной, как стол, поверхности зияла звездообразной формы воронка диаметром около восьми километров и глубиной в три. Ее края взметнулись вверх, расплавились да так и застыли полупрозрачными желтоватыми фестонами, напоминающими лепестки тюльпанов и роз.
– Ух ты! – проговорила Лилия с дрожью в голосе. – Сюда метеорит свалился, да?
– Нет, не метеорит, – сказал Игнат, стискивая зубы.
Спину
– Что? – повернула к нему голову проницательная Лилия.
– Хотел бы я знать, – пробормотал Игнат, преодолевая озноб, – хотел бы я знать, кто это сделал.
– Здесь стоял мавзолей «джинна»? – догадалась девушка.
– Могильник с магическими отходами.
– Почему – отходами?
– Лишь несколько «джиннов» из двух тысяч сохранились за миллион лет как боевые роботы, остальные превратились в «скелеты», в отходы, если быть точнее. Зачем их понадобилось кому-то взрывать, непонятно.
– Может быть, кто-то боялся, что «джиннов» можно оживить?
Игнат заинтересованно глянул на Лилию.
– Креативно мыслишь.
Она покачала пальчиком.
– Не перехвали. Любой на моем месте подумал бы о том же.
– Я еще не привык, что у тебя мышление ученого. Ну, и как тебе это творение природы?
– Разве кратер – творение природы?
– Я выразился образно. Впечатляет, правда?
– Могильник взорван изнутри или на него сбросили бомбу?
– По моим сведениям, они все взорвались одновременно. Никакие бомбы на них никто не сбрасывал.
– Тогда возникает вопрос: не могли ли взорваться сами «скелеты»? Эти ваши магические отходы? Ведь внутри могильников царили иные физические законы, нет? За миллион лет мерность пространства внутри них скатилась к евклидовой, и отходы стали радиоактивными, ну, или магически активными, превратились в вещество с метастабильными свойствами. Стоит нарушить эту метастабильность, как объект превращается в мощное взрывное устройство.
Игнат изумленно уставился на рассеянно-задумчивое лицо спутницы. Она сморщила носик:
– Я сказала что-то не то?
– Ты не представляешь… – Он вдруг стремительно поцеловал ей руку. – Как же мы не додумались до этого? Колоссально! Не представляешь, какой ты молодец! Эксперты голову сломали, гадая, как можно взорвать могильники, чтобы служба наблюдения не заметила подготовки.
– Какие эксперты?
Игнат спохватился, перевел разговор:
– Хотя, конечно, вопросов хватает. И все же проблема решается принципиально. Я обязательно передам твои соображения отцу.