Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 2

Лейбер Фриц Ройтер

Он продолжал упорно тянуть и вырвал-таки стрелу – та погнулась, но светиться не перестала. Он зажал ее большим и указательным пальцами правой руки, сжимавшей сумку. И, уже шагнув назад в свою лодку, увидел, как ее удлиненное лицо вытянулось еще больше, превратившись в рыло, большие зеленые глаза выпучились и разъехались, бледная кожа покрылась серебристой чешуей, а манящий рот раздвинулся в угрожающем оскале, обнажившем несчетное количество острых треугольных зубов.

Она кинулась на него, он молниеносно выставил вперед левую руку, и ее страшная пасть с лязгом и хрустом сомкнулась вокруг железного крюка.

Глава 9

Все завертелось и закружилось вокруг него, поднялся звон и грохот, волна, удерживавшая его

лодку, обрушилась вниз, и он полетел вслед за нею, сначала к поверхности моря, а потом, ничем не удерживаемый, и под нее, пока не оказался в заполненном воздухом подводном туннеле, стенами, потолком и полом которого служила морская вода.

Теперь он находился на таком же расстоянии от поверхности, что и прежде, только по другую сторону – гигантская, волна, поднявшая его к звездам, словно провалилась вглубь на всю свою высоту. Один конец туннеля уходил в глубину, другой загибался к поверхности, и луна, заглядывая в него, освещала его странным искаженным светом. Кроме того, тугие водяные стенки испускали желтовато-зеленое свечение. Страшные рыбьи хари гримасничали вокруг, пытаясь дотянуться до лодки своими удлиненными рылами. Другая лодка и женщина-оборотень исчезли.

Невероятность происходящего вкупе с чудовищным превращением женщины стряхнули с него остатки колдовского оцепенения и заставили его мозг работать во всю силу. Он встал на колени посреди лодки и огляделся вокруг. Внезапно шум у, него в ушах усилился, откуда-то из глубины налетел порыв ветра, наполнил парус и погнал лодку вверх, к выходу из тоннеля, навстречу безумной ухмылке луны. Дьявольский ветер превратился в ураган, и Фафхрд распластался по дну лодки, обхватив локтем левой руки основание мачты, – правая его рука по-прежнему сжимала сумку, а крюк куда-то исчез. Серебристо-зеленая вода проносилась мимо, с носа летели клочья пены. К беспорядочному свисту и грохоту, уже давно сопровождавшему его, прибавились какие-то размеренные раскаты грома: он шел откуда-то сзади, и Фафхрд подумал, что это, должно быть, закрывается туннель.

Теперь вихрь выдувал его лодку на поверхность. Впереди открылся проход. Лодка проскочила в него, вспорхнув над водой, точно летающая рыба, шлепнулась о волны, выпрямилась и поплыла. Сзади раздался последний громовой удар.

Можно было подумать, что само море выплюнуло его вместе с лодкой и плотно сомкнуло губы.

Глава 10

Быстрее, чем ему казалось возможным без магического вмешательства, море успокоилось, и лодка закачалась на еле заметных волнах. В южной части неба светила луна. Ее лучи серебрили остаток металлического стержня, на котором когда-то был откушенный женщиной-рыбой крюк. Он осознал, что его правая рука по-прежнему сжимает сумку, которую он выхватил у призрака из сокровищницы (она же женщина из трактира), а между большим и указательным пальцами торчит погнутая стрела.

На севере умирало северное сияние. И там же, на севере, виднелись огни Соленой Гавани – гораздо ближе, чем он рассчитывал. Он взял в руки одно-единственное весло, бывшее в лодке, опустил его за корму и начал выгребать против ветра к дому, то и дело с опаской поглядывая на черную воду, плескавшуюся за бортом.

Глава 11

Фафхрд вновь упражнялся в стрельбе из лука на вересковой пустоши за городом. Серые камни стояли на своих местах. И Гейл опять была с ним. Но сегодня холодный северный ветер – предвестник суровых зимних вьюг – ерошил вереск и пригибал кусты дрока к земле. И по-прежнему никаких признаков Мышелова и «Морского Ястреба».

***

Сегодня утром Фафхрд, как и многие другие островитяне, долго не вставал с постели. Было уже заполночь, когда он наконец дотащился до порта, но оказалось, что на берегу царит суматоха, вызванная похищением святынь острова и его отсутствием. Не успел он выбраться на берег, как к нему подбежали Сиф, Гронигер, Афрейт, Рилл, матушка Грам и еще кое-кто. Выяснилось,

что после его исчезновения (как ни странно, никто так-таки и не заметил, как он покинул гавань) со скоростью лесного пожара распространился слух, что именно он похитил драгоценности (к чести упомянутых женщин, они горячо отрицали такую возможность). Как же все обрадовались, когда выяснилось, что именно он не только принес их обратно в целости и сохранности (если не считать того, что стрела погнулась), но и добавил к ним еще одно – сферу, заключенную в некое подобие куба, ребра которого были искривлены, как дуги. Фафхрд немедленно высказал предположение, что это и есть Куб Честных Сделок, претерпевший некоторые изменения вследствие пребывания под водой, однако Гронигер отнесся к его словам весьма скептически и вообще сильно расстроился из-за деформаций, которым подверглись оба предмета, но Фафхрд был настроен философски.

Он сказал:

– Кривая Стрела Правды и закругленный Куб Честных Сделок кажутся мне куда более правдоподобными, чем прямые; во всяком случае, так они больше соответствуют реальной человеческой практике.

Его рассказ обо всем, что приключилось с ним на воде, в воздухе и под водой, а также о магии, которой обладал виденный Сиф призрак, и о его последнем страшном превращении, вызвал немало удивленных ахов и охов у его слушателей, но некоторые из них задумчиво нахмурились. Афрейт задала несколько вопросов, пытаясь понять, что заставило его последовать за призраком, притворяясь, будто не понимает; Рилл, слушая ее вопросы и его бессвязные ответы, насмешливо улыбалась.

Что до личности призрака, то на этот счет у матушки Грам были твердые убеждения.

– Это кто-то из затонувшей Симоргии, – заявила она, – пришел забрать побрякушки, похищенные у них когда-то пиратами.

Гронигер наотрез отказывался этому верить, доказывая, что золотые символы всегда принадлежали Льдистому. Старая ведьма не стала спорить, только пожала плечами.

Тут собиравшая стрелы Гейл спросила:

– И что, эта женщина-рыба просто взяла да и откусила твой крючок?

– Да, взяла и откусила, – подтвердил Фафхрд. – Маннимарк сделает мне новый – из бронзы. Знаешь, я начинаю любить его, ведь он дважды спас меня прошлой ночью: если бы не он, я бы поджарился от молнии, которую исторгал оборотень, или бы оборотень откусил мне еще кусок левой руки.

Гейл спросила:

– А почему ты стал подозревать женщину-рыбу и пошел за ней?

– Давай сюда стрелы, – ушел он от ответа на ее вопрос, – я придумал, как стрелять за угол.

На этот раз он прицелился по ветру, так что воздушное течение подхватило его стрелу и понесло ее прямо за камень, туда, где стояла круглая мишень. Гейл снова возмутилась, заявив, что это такое же надувательство, как стрельба сверху, но позже они обнаружили, что его выстрел достиг цели.

Морской оборотень

Глава 1

В небе Невона показался растущий месяц, его желтое сияние отразилось в упругих боках волн Крайнего моря, зажгло искры в их кружевных гребнях и позолотило туго натянутый треугольный парус крутобортой галеры, поспешавшей на северо-запад. Там еще догорали последние отблески заката, а скалистый берег, от которого недавно отчалило судно, уже объяла тьма, скрыв его суровые очертания.

На корме «Морского Ястреба», рядом со старым Урфом, сжимавшим штурвал, стоял Серый Мышелов: руки его были сложены на груди, лицо сияло довольной улыбкой. Все его приземистое коренастое тело мерно покачивалось в такт движениям увлекаемого попутным ветром корабля, нос которого то зарывался в невысокие волны, то вновь поднимался над ними. Время от времени он оглядывался назад, на таявшие вдали одиночные огни Но-Омбрульска, но чаще взгляд его был устремлен вперед, туда, где, на расстоянии пяти дней и пяти ночей пути, на Льдистом острове его ждали прекрасная Сиф и однорукий бедняга Фафхрд и большая часть их людей, а также Фафхрдова Афрейт, которая, на вкус Мышелова, была уж больно строга.