Сага о Форсайтах
Шрифт:
– Крепче держите!
– крикнул он и сбросил Домье. Проследил, как он падал. Какое варварское обращение с картиной! Одеяло провисло под тяжестью, но выдержало.
– Крепче!
– закричал он.
– Ловите!
– И таитянка Гогэна полетела следом. Одну за другой он сбрасывал картины с подоконника, и одну за другой их вынимали из одеяла и складывали на траве. Сбросив последнюю, он оглянулся, чтоб оценить положение. Пламя уже захватило пол и быстро продвигалось по обшивке стен.
Правую стену успеют спасти пожарные. Левая погибла, но почти все картины он успел снять. Непосредственная опасность угрожает длинной стене; надо браться за нее. Он подбежал как только мог ближе к углу и схватил Морланда. Руки обжигало, но он снял его - белого пони, ставшего ему в шестьсот фунтов. Он обещал ему хорошее жилище! Он столкнул его с окна и видел, как картина с размаху упала на одеяло.
– Ну и ну!
За ним в дверях этот Ригз - наконец-то!
– в рубахе и брюках, с двумя огнетушителями и открытым ртом.
– Закройте рот, - прохрипел он, - и поливайте вот эту стену!
Он смотрел на струю и на отступавшее перед нею пламя. Как он ненавидит эти неотвязные красные языки! Ага! Теперь присмирели!
– Давайте другой! Спасайте Курбэ! Живо!
Опять ударила струя, и пламя отступило. Сомс кинулся к Курбэ. Стекла и в помине нет, но картина еще цела. Он сорвал ее с гвоздя.
– Огнетушители, черт их дери, все вышли" сэр, - донесся до него голос Ригза.
– Идите сюда, - позвал он.
– Снимайте картины с этой стены и выбрасывайте из окна, по одной - да не промахнитесь!
– в одеяло. Поворачивайтесь!
Он и сам поворачивался, видя, как оробевшее было пламя опять разгорается. Они вдвоем бегали, задыхаясь, к стене, срывали картины, бежали опять к окну и опять к стене - а пламя все приближалось.
– Вон ту, верхнюю, - сказал Сомс.
– Обязательно! Возьмите стул. Живо! Нет, лучше я сам. Поднимите меня, не достану!
Вознесшись в крепких руках Ригза, Сомс достал свой экземпляр Якоба Мариса, купленный в тот самый день, когда весь мир охватило пожаром. "Убийство эрцгерцога!" - он и сейчас помнил эти выкрики. Ясный день; солнце светит в окно кэба, и он едет с веселым сердцем, держит покупку на коленях. И вот она теперь летит из окна! Ах, разве можно так обращаться с картинами!
– Идем!
– прохрипел он.
– Лучше уходить, сэр! Здесь жарко становится.
– Нет, - сказал Сомс.
– Идем!
Еще три картины спасены!
– Если вы не уйдете, сэр, я вас на руках снесу - вы и так слишком долго тут пробыли.
– Ерунда, - хрипел Сомс.
– Идем!
– Ура! Пожарные!
Сомс замер. Оглушительно стучало в сердце и в легких, но он различил и другой звук. Ригз схватил его за плечо.
– Идемте, сэр. Когда они начнут работать, тут такое будет...
Сомс указал пальцем сквозь дым.
– Вот еще эту, - прошептал он.
– Помогите мне. Она тяжелая.
Копия с "Vindimia" стояла на мольберте. Шатаясь, Сомс направился к ней. То приподнимая, то волоча по полу, он дотащил до окна испанского двойника Флер.
– Подымайте!
Они подняли ее, установили на окне.
– Эй там, уходите!
– раздался голос от двери.
– Бросайте!
– прохрипел Сомс, но чьи-то руки схватили его и, почти задохнувшегося, потащили к двери, снесли по лестнице, вынесли на воздух.
Он очнулся в кресле на террасе. Мелькали каски пожарных, шипела вода. Легкие болели, нестерпимо щипало глаза, руки были в ожогах, но, несмотря на боль, его клонило ко сну, как спьяну, а в душе жило чувство победы.
Трава, деревья, холодная река под луной! Какой кошмар он пережил там, среди картин, - бедные картины! Но он их спас! Пепел от папиросы! Корзина у стола? Флер! Причина ясна. Надо же было ему навести ее на мысль о картинах именно в этот вечер, когда она сама не знала, что делает. Вот несчастье! Не нужно говорить ей, а может... может, она знает? Впрочем, потрясение - потрясение могло пойти ей на пользу. А погибший Дега! Гарпиньи! Он закрыл глаза, прислушиваясь к шипению воды. Хорошо! Приятный звук! Остальное они спасут. Могло быть хуже. Что-то холодное ткнулось в его руку. Морда собаки. Напрасно ее выпустили. И вдруг Сомсу показалось, что он опять должен распорядиться. Нальют они зря воды! Он с трудом встал на ноги. Теперь зрение прояснилось. Флер? А, вот она, стоит совсем одна - слишком близко к дому! А в саду что творится - пожарные - машины - прислуга, этот Ригз - кишка протянута к реке - в воде недостатка нет! Дурачье! Он так и знал! Ну да, поливают нетронутую стену. Льют через оба окна. Это же лишнее! Только правое окно, правое! Он, спотыкаясь, пошел к пожарному.
– Не ту стену, не ту! Та не горит. Испортите мне картины! Цельте правее!
– Пожарный переменил положение руки, и Сомс увидел, как струя ударила в правый угол окна. "Vindimia!" Его сокровище! Сдвинутая потоком воды, она клонилась вперед. А Флер! Боже правый! Стоит под самым окном, подняла голову. Не может не видеть - и не уходит! В сознании пронеслось, что она ищет смерти.
– Падает!
– закричал он.
– Берегись! Берегись!
И, словно она на его глазах готовилась броситься под автомобиль, он ринулся вперед, толкнул ее протянутыми руками и упал.
Картина сбила его с ног.
XIV
ТИШИНА
Старый Грэдмен, сидя в Полтри над неизменной бараньей котлетой, взял первый выпуск вечерней газеты, которую ему принесли вместе с едой, и прочел:
ПОЖАР В КАРТИННОЙ ГАЛЕРЕЕ, Известный знаток живописи получил серьезные увечья.
Вчера вечером от неизвестной причины произошел пожар в картинной галерее дома мистера Сомса Форсайта в Мейплдерхеме. Прибывшая из Рэдинга пожарная часть ликвидировала огонь, и большинство ценных картин уцелело.
Мистер Форсайт до самого прибытия пожарных боролся с огнем и спас целый ряд картин, сбрасывая их из окна галереи на одеяло, которое держали на весу стоящие под окном. К несчастью, уже после прибытия пожарных его ударила по голове рама картины, упавшей из окна галереи, которая помещается на третьем этаже, и он потерял сознание. Принимая во внимание его возраст и непосильное переутомление во время пожара, трудно верить, что он сможет поправиться. Больше пострадавших нет, и на другие части дома огонь не распространился.
Старый Грэдмен положил вилку и провел салфеткой по лбу, на котором выступила испарина. Бросил салфетку на стол, отодвинул тарелку и опять взял газету. Конечно, не всему надо верить, но заметка была составлена необычайно деловито; и, выронив газету, он всплеснул руками.
"Мистер Сомс, - подумал он, - мистер Сомс!" Его две жены, дочь, внук, вся семья, он сам! Старик встал, хватаясь за край стола. Такой несчастный случай! Мистер Сомс! Да ведь он молодой человек, относительно, конечно. Но может, они что-нибудь перепутали? Он машинально пошел к телефону. С трудом отыскал номер - в глазах стоял туман.