Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Арлинг прикрыл слепые глаза и глубоко вдохнул. Командир не знал, что в голове Регарди он уже перелетел через борт и упал в соленую воду, кишащую от юрких саргассовых тел.
Ремар Сепат ошибся во всем. Во-первых, Арлинг не был последним учеником из Школы Белого Петуха. Далеко на востоке, на Ладони Мира, сидел на своем судейском троне Сахар в маске Великого Судьи керхов. Во-вторых, Арлинг был не простым учеником имана. Он был васс’ханом, что на керхар-нараге означало «Тот, кто идет по пути смерти». Арлинг был воином Нехебкая, который не верил в своего бога. И последняя ошибка Ремара была в том, что Регарди не выживал после гибели Балидета. Арлинг давно был мертвым человеком, который хорошо помнил дату своей смерти – день, когда погибла Магда.
– Когда будет суд? –
– С этим придется подождать, – ответил Сепат в более добродушном тоне. Очевидно, он был не злым человеком по природе, но Арлинг все равно его ненавидел. Как Ларана, как Белую Мельницу, как Карателя вместе с Подобным и всей этой проклятой войной, которая без спросу вторглась в его жизнь.
– Вы не один, кого обвиняют в предательстве. Однако по распоряжению Тигра Санагора все суды над предателями состоятся после того, как война закончится. Вы были правы. Нам нужны люди, и мы не можем допустить, чтобы пропадали рабочие руки. Насчет вас Мельник распорядился особо. Через день мы будем в устье Мианэ. Вас и пару десятков других людей, большинство из которых добровольцы, – Сепат сделал паузу, подчеркивая последнее слово, – доставят в оазис Мианэ, туда, где уже несколько месяцев ведутся работы по строительству нового Балидета. Вы не ослышались. Война покинула юг, и Мельник решил, что будет правильно начать возрождение Сикелии с того места, куда был нанесен первый удар. Вы будешь работать в строительном отряде вместе с теми, кто по разным причинам, не может держать лук и меч.
– Но я могу держать лук и меч! – подумал Регарди, не осознавая, что произнес эти слова вслух.
– Если бы Белой Мельницей руководил я, – ответил Ремар, – то вы бы немедленно отправились к границам Самрии, куда мы стягиваем войска. И я бы лично проследил, чтобы вас поставили в первые ряды пехоты. Но командир Белой Мельницы – Тигр Санагор, и его приказы не обсуждаются. Так как вы вряд ли что-то смыслите в строительном деле, то будете работать в отряде, который занимается раскопками старого Балидета. Мы хотим откопать северную часть города вместе с главной площадью до того, как война закончится. В будущем мы достанем из песка весь Балидет, хотя, вероятно, жить там уже не будут. Оставим его мертвым и потомкам в назидание. Новый Балидет, который строится рядом под начальством Сейфуллаха Аджухама, будет в сто раз лучше и красивее прежнего.
– Сейфуллаха Аджухама? – переспросил Арлинг, не поверив услышанному. В суматохе войны он совсем забыл, что Сейфуллах отправился вместе с иманом и, непременно, должен был быть где-то среди повстанцев.
– Сейфуллах хоть и молод, но толковый и хороший парень, – кивнул Сепат своим мыслям. – Он не только один из немногих выживших горожан, но и последний из представителей балидетской власти. Рафика Аджухам, наместник Балидета, был его отцом. Совет Белой Мельницы решил, что будет вполне уместно поручить ему строительство нового города. Я слышал, что молодой Аджухам рвался в бой, но Мельник уговорил его остаться в долине Мианэ. Сначала я сомневался, что Сейфуллах справится с этой задачей, но теперь мне стыдно за свои мысли. Из молодого Аджухама получился отличный начальник.
Арлинг не сдержал улыбки. Он лучше многих знал, как умел командовать Аджухам, и мог с уверенностью сказать, что тот делал это превосходно.
– И последнее, Арлинг, – обратился к нему командир Сепат, собираясь уходить. – Я не считаю вас убийцей наших людей в Рамсдуте, поэтому дам вам совет. Постарайтесь не нажить врагов больше, чем у вас есть сейчас в Белой Мельнице.
***
Арлингу удалось заснуть, когда его разбудил знакомый голос. На время перехода до Мианэ его разместили в кубрике вместе с арвакскими матросами, которым не пришлось по душе соседство с драганом. Регарди не стал их испытывать. Заняв место в свободном углу, он расстелил выданное ему одеяло и растянулся на нем, решив не шевелиться до тех пор, пока корабль не прибудет к устью Мианэ.
Несмотря на то что Каратель прошел через всю страну, Белая Мельница не проиграла войну и даже имела шансы на победу. Повстанцы стягивали силы со всех сторон Сикелии, строили новый Балидет и откапывали старый. Иман был жив и здоров, а Сейфуллах получил новый смысл жизни. Все это было хорошо.
Однако война Белой Мельницы мало отличалась от войны Карателя. Повстанцы использовали те же методы, подбирая каждого выжившего, чтобы превратить его в военную или рабочую силу. Они строили новый город, но кто сможет жить по соседству с памятником величайшей трагедии Сикелии – старым Балидетом? И зачем вообще откапывать мертвецов? Почему не даровать им вечный покой? По словам Ремара, создавалось впечатление, что иман был доволен тем, как шли его дела. У него было много союзников и большие планы на будущее. Он даже хотел открыть новые боевые школы. И у него появятся новые ученики. Также как у Сейфуллаха Аджухама, наверное, появились новые друзья и новые слуги. У самых близких людей Арлинга все было новое. Старым оставался только сам Регарди. И это было плохо. Он не знал как стать новым. Ведь его дорога всегда вела в обратную сторону.
– Арлинг, – позвало его привидение голосом Альмас Пир. – Проснись, тебя ждут.
Регарди перехватил руку, которая собиралась потрясти его за плечо, и тут же ослабил пальцы, так как послышался болезненный вскрик.
– Ай! – воскликнула девушка, сидящая рядом на коленях. – Разве ты не узнал меня? Это же я, Альмас. Мы расстались в Иштувэга, помнишь?
Он помнил. Регарди погладил ее запястье, словно извиняясь за жесткую хватку, а потом молча поцеловал ей пальцы. Арлинг не знал, как девушка оказалась на арвакском судне, но был рад встрече. Похоже, Джавад не солгал, когда сообщил, что Альмас убежала к повстанцам. Тогда в Иштувэга, отправляя ее в Самрию вместе с Вулканом и последним мастаршильдцем, Регарди надеялся, что она сможет убежать от войны. Но Альмас сделала иной выбор, и никто не мог осуждать ее за это.
Притянув ее к себе, Арлинг тепло обнял ее. Она прижалась к нему, и ему неожиданно не захотелось выпускать ее из объятий. Этот простой жест придавал сил больше, чем миска с кашей и стакан чая, полученные им накануне у корабельного кока.
– Альмас, – прошептал он, уткнувшись носом в ее мягкие волосы, которые были небрежно распущены по плечам. От девушки пахло иначе, чем в Иштувэга. Запах морской соли, въевшийся в ее кожу, сообщил, что она долгое время провела на корабле, но вместе с тем в ароматах ее тела не было и намека на печаль и усталость, которые окружали ее в Северном Городе. На Альмас была короткая туника, подпоясанная изящным ремнем из серебряных колец, и свободные шаровары, которые обычно носили кучеярские женщины в походах. Вернувшиеся на ее шею бусы и цепочки, а также изящные серьги в ушах, которых не было при встрече в Иштувэга, подсказали ему, что у Альмас Пир все хорошо. Но еще больше убеждали в этом ее уверенные движения: Альмас тоже сумела стать новой.
– Ты встретилась с Сейфуллахом? – спросил он первое, что пришло в голову. Возможно, если бы Арлинг немного подумал, то вспомнил бы при каких обстоятельствах расстались Аджухам и юная Пир, которая расторгла помолвку с женихом накануне гибели Балидета. В глубине души Арлинг всегда надеялся, что молодые люди смогут помириться, однако судя по тому, как поморщилась девушка, понял, что поторопился с вопросом.
– Да, мы встретились, – осторожно ответила она. – Месяц назад в Сикта-Иате, так сейчас называют город, который строится рядом со старым Балидетом. Поздоровались, порадовались, что живы, и разошлись по своим делам. У Сейфуллаха сейчас много работы, и у меня тоже.
– Расскажи о себе, – попросил Арлинг, решив, что об Аджухаме они поговорят в другой раз.
– Непременно, – улыбнулась она, – но чуть позже. Моя жизнь связана с Белой Мельницей, и я безумно благодарна твоему учителю, что он взял меня к себе. Раньше я и не догадывалась о том, какой он удивительный человек. Тигр открыл для меня новый смысл жизни, я всем обязана ему. Встретив его в Самрии, я сразу поняла, что должна ехать с ним. Теперь я его помощница.
В голосе девушки звучала неподдельная гордость.