Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Память, которую ты хотел сжечь в камине, злобно подумала Дэйра. Вот же, хитрый лис. Даром никому эта птица не нужна, но набить цену, конечно, нужно.
– Всего четыре, включая птицу, – лаконично ответила она. – Пусть птицу доставят мне в покои сегодня же ночью. Если возражений нет, я перейду ко второму пункту.
Герцог осторожно кивнул.
– Хочу медвежьи шкуры, которые лежат на полу гостевого зала. Вы сами сказали, что собирались избавиться от мертвых животных у вас дома. Готова вам в этом помочь.
– Все шкуры? – вытаращил глаза Морт. – Но тебе
– Мой маленький безумный секрет. Да, все восемь штук. Если согласны, хочу их видеть вместе с птицей сегодня же.
– Но… – начал было Герцог, однако девушка его перебила:
– Я прошу чего-то невозможного? Может, мне перевести мои просьбы в денежный эквивалент? Услуга, о которой вы просите, будет оцениваться не сотнями лорнов, но тысячами.
– Вот же чертовка! – рассмеялся Морт и махнул рукой. – Забирай эти шкуры, мне не жалко! Только поклянись, что, если не сегодня, но, скажем, через месяц ты мне обязательно расскажешь, зачем они тебе понадобились.
Дэйра важно кивнула, понимая, что в очередной раз солгала. Она не знала, зачем включила медвежьи шкуры в список даров. Если птица, бросавшая перья, ей просто понравилась, то со шкурами все оказалось сложнее. Бабка София будто озверела внутри ее головы и не успокоилась, пока Дэйра не попросила себе эту рухлядь. Что ж, может быть через месяц она сможет написать герцогу что-нибудь толковое. Вряд ли отец разрешит ей оставить шкуры в замке Эйдерледж. Во-первых, у них и своих шкур хватало, а во-вторых, хозяева замков в Сангассии предпочитали украшать жилище дичью, добытой ими самими или их предками. Считалось дурным тоном использовать чучела или шкуры, добытые охотниками из других земель.
– Третье желание, – бодро начала Дэйра. – Вы знаете виконта Фрамоса Петэрского из Копры?
Герцог, вероятно решивший, что она уже ничего его не удивит, аж подпрыгнул от неожиданности.
– Боже, Дэйра, зачем тебе понадобился этот мальчишка?
– Он в замке?
– Да, приехал пару дней назад. Ты должна была его видеть, он весь вечер с твоим братом общался. Кажется, Томас его рисовал. Твой брат так талантлив. Я мечтаю, чтобы он когда-нибудь написал мой портрет.
Значит, тот щуплый блондин, которого брат по непонятным причинам выбрал в модели, и был той самой грозой донзаров, погубившей целую деревню? А с виду не скажешь.
– Кстати, ты слышала о трагедии, которая произошла в Копре? – перебил ее мысли Морт. – Бедняга Фрамос. Он был так дружен с Эрвом Панфиром, это мой барон, который погиб вместе со всей деревней от лютого морока. Это чудо, что Фрамос решил выехать на день раньше. Лютый морок никогда не приходил в Бардуаг раньше января. А ведь декабрь только начался! И до Копры он раньше не доползал. Северные деревни – да, было дело, что вымораживал до последнего донзара, но в последние годы мы северян на зимовку силой на юг переселяем, и жертв стало меньше. Большая трагедия, невосполнимая потеря. Я так рад, что Фрамос спасся. Хороший мальчик, умный, добрый, верующий…
– Я хочу, чтобы вы отправили его рядовым солдатом в пограничные войска в Эйсиль, – перебила герцога Дэйра. – Это мое третье желание. С потерей вабарского титула, без права возвращения на родину и повышения по службе в течение двадцати лет. Скажем так, майроном или гобуром. За дезертирство – смертная казнь, разумеется.
– Майроном? – герцог аж поперхнулся. – Но это низший рядовой состав, а на границе – верная смерть!
– Значит, вы не согласны только с войсками назначения? – деловито спросила Дэйра, чем окончательно вывела герцога из себя.
– Дьявол тебя побери, девчонка! Одно дело – играться с чучелами зверей, а другое – с человеческими судьбами! Чем тебе так насолил Фрамос, что ты захотела его уничтожить? Ему же и двадцати нет! Он только жить начал.
– Когда закончит служу в сорок, у него будет королевская пенсия ветерана и еще лет пятнадцать активной жизни, – усмехнулась Дэйра. – На самом деле, я хотела просить, чтобы ему отрубили голову, но подумала, что лучше пусть это сделают чагары.
– Что он такого натворил? – снова не вытерпел герцог. – Если он тебя обидел, не лучше ли обсудить этот вопрос с твоим отцом, когда он вернется.
– Как раз этого я и не хочу. Пообещайте, что мой отец ничего не узнает, иначе сделки не будет. Так же ничего не должен знать и сам Фрамос. Пусть будет для него карой небесной. Он меня изнасиловал. Эту случилось по дороге в ваш замок, когда мы останавливались на почтовой станции Копры. Честь не позволяет мне сказать больше.
– Боже, Дэйра! Но тебе не обязательно было включать это в нашу сделку! Ты могла бы просто рассказать бы мне, и я бы шкуру с мерзавца живьем снял! Раз это произошло на моих землях, я бы вздернул его на виселице!
– Во-первых, я не хочу огласки, – потупила глаза Дэйра, – и вы должны меня в этом понять. Во-вторых, мне приятно самой выбрать ему наказание. Могу ли я считать, что вы согласны с третьим пунктом? Мне не хотелось бы задерживаться на нем больше.
– Конечно, конечно, – засуетился Морт. – Все, что ты захочешь, моя девочка. Фрамос отправится в Эйсиль сегодня же ночью.
Вот и отлично, подумала Дэйра. Пусть его заберет дьявол из бездны. На границе с чагарами ждать смерти долго не приходилось. Что же касалось ее чести, то она перестала иметь для нее значение с тех пор, как ее отправили в Пещеру Радости с Амрэлем Лорном.
– Мое последнее желание навеяно любопытством, – улыбнулась Дэйра. – Я видела грузовые экипажи князя Амрэля на вашем каретном дворе. Если вы расскажете мне все, что знаете о них, куда направляются, что везут, я буду считать нашу сделку состоявшейся.
– Суешь нос в дела Лорнов? – ухмыльнулся герцог.
– Только после того, как они сунули нос в мои. У меня были свои планы, когда князь Амрэль приказал мне ехать в столицу. Поэтому с некоторых пор меня интересует все, что связано с королевской семьей. Однако я пойму, если вы связаны клятвой, или вас не посвятили в то, что происходит у вас дома. Нашим замком тоже воспользовались, как перевалочным пунктом, не спросив хозяев, что можно, а что нельзя.