Сага о Харальде Мореходе
Шрифт:
Сигрун принялась шить свадебную одежду, но дело у нее продвигалось медленно.
В самом начале зимы Сигрун сказала Харальду:
– Похоже, некому будет обвенчать нас по христианскому обычаю.
– Что ты мелешь, – сказал Харальд. – Кому же делать это, как не нашим друзьям папарам. Они большие мастера в этом и отлично знают все обряды.
– Нашей дружбе с папарами скоро придет конец, – сказала Сигрун. – Удивительно, что ты сам до сих пор ничего не замечаешь. Разве ты еще не понял, что папары только о том и думают, как бы вернуть свое золото? Затем они и поехали сюда с нами, чтобы при первой возможности отобрать у нас наше богатство. А ведут они себя так мирно лишь затем, чтобы мы перестали их остерегаться и позволили захватить себя врасплох.
– Откуда тебе это известно? – спросил Харальд.
– Я подслушала их разговор вчера ночью. Они обсуждали, согласятся ли туземцы помочь им с нами справиться.
– В таком важном деле я не могу принять решение, пока у меня нет других свидетельств, кроме женских слов. Да ты и сама не будешь утверждать, что всегда говоришь правду. Не исключено, что ты просто затаила гнев на папаров и хочешь моими руками отомстить им за какую-то давнюю обиду.
– Тебя не назовешь легковерным, – сказала Сигрун. – Лучшим свидетельством для тебя, наверное, был бы папарский меч, отрубающий тебе голову, пока ты спишь. Но раз ты не хочешь поверить мне на слово, то я, так и быть, постараюсь найти доказательства, ведь речь идет и о моей жизни тоже.
Несколько дней все было спокойно. Потом Сигрун сказала Харальду, что теперь он может своими глазами убедиться в ее правоте.
– Папары украли у нас чуть ли не половину золота.
Харальд пошел к нише в стене дома, где викинги хранили свои сокровища. Он долго перебирал то, что там лежало, а после сказал:
– Здесь действительно многого не хватает. Но как ты докажешь, что это дело рук папаров?
– Пойди к ним сам и посмотри.
Харальд и Сигрун направились к дому Патрюга. Харальд сразу распахнул дверь и вошел. Патрюг сидел у очага и разглядывал золотую чашу из клонмакфертской сокровищницы, что лежала у него на коленях. На полатях было еще несколько золотых чаш и крестов, а папары столпились вокруг них и о чем-то негромко переговаривались. При виде Харальда все замолчали.
– Я очень рад, Харальд, – сказал Патрюг. – Что эти сокровища наконец-то будут возвращены святой церкви, которой они по праву принадлежат.
– Ты, похоже, рехнулся, Патрюг, – сказал Харальд. – Немедленно отдай назад все, что взял.
– Ты поступаешь бесчестно и не по-христиански, – сказал Патрюг. – Мы ни за что не отдадим золото, потому что оно наше!
Сигрун сказала:
– Чего ты еще ждешь, Харальд?
Тогда Харальд в гневе выбежал из дома и прокричал боевой клич. Викинги тотчас же вооружились и побежали к конунгу. Хёскульд Корабел поднял стяг. Все войско собралось на лугу между домами.
– Папары обокрали нас, – сказал Харальд. – Теперь ясно, чего стоит их дружба. Они с самого начала мечтали только о том, как бы заполучить наше золото. Идем на них и перебьем всех до единого!
Папары выбежали из дома и приготовились к бою. Патрюг стал чтото кричать викингам и как будто оправдываться, но его никто не слушал. Норманны бросились вперед, войска сошлись, и началась битва.
Папары защищались стойко и мужественно, к тому же их было больше. Все же викинги стали одерживать верх. Папары отступали, пока не оказались между стеной дома и харальдовой дружиной.
Харальд рубился в самой середине схватки. В одной руке у него был щит, в другой – меч Готольва. Он убил пятерых врагов и прорубил себе дорогу к тому месту, где стоял Патрюг. Увидев Харальда, Патрюг поднял руку и крикнул:
– Остановись, Харальд! Ты убиваешь невиновных! Мы оба пали жертвой женских козней.
Харальд сказал:
– Если ты не лжешь, Сигрун жестоко поплатится за это. Вернешь ли ты золото?
– Верну, если ты так этого хочешь. Я и не собирался брать его против твоей воли.
Харальд крикнул своим воинам, чтобы они отходили:
– папары согласны вернуть золото, и похоже на то, что они его и не крали!
В это время из леса донеслись необычные громкие крики, а потом из-за деревьев стали выбегать туземцы с копьями. Харальд обернулся, и тут Патрюг воткнул ему в спину кинжал.
– Больше мне не придется терпеть твое соседство, грязный разбойник! И все золото будет нашим!
Харальд сказал:
– Напрасно я не верил Сигрун. Из вас двоих всё же ты – больший обманщик.
Харальд ударил Патрюга мечом и отрубил ему левую руку. После этого Харальд упал и умер.
Туземцы напали на викингов с тыла, и папары, увидев подкрепление, с новой силой ринулись в бой.
– Мы окружены, и конунг убит! – крикнул Хёскульд. – Надо пробиваться к Ястребу!
Несмотря на время года, погода была теплая и тихая, река еще не замерзла, и корабль викингов стоял на воде.
Схватка продолжалась недолго, и почти все норманны были убиты. Только восемь человек вместе с Хёскульдом пробились сквозь туземное войско, добежали до корабля и отплыли от берега.
– Похоже, мы кое-кого оставили, – сказал Хёскульд. – Я нигде не видел Сигрун, и мне показалось, что Ньяля и Одда тоже не было с нами во время битвы. Надеюсь, боги поступят по справедливости со всеми, кто остался на этом берегу.
Хёскульд направил корабль на юг. Они плыли одиннадцать дней, и в пути еще один человек умер от ран. они пристали к острову в устье небольшого фьорда и провели там зиму.
Зима была теплой, а местность оказалась богата рыбой и дичью. весной Хёскульд отправился в обратный путь на восток. Плавание было долгим, но окончилось благополучно. В конце лета Ястреб Готольва подошел к Фарерским островам.
К тому времени норвежцы уже прогнали с островов почти всех папаров. Здесь теперь было много викингов, которые совершали отсюда набеги на Ирландию и Шотландию.
Хёскульд и его спутники остались на островах. Все они скоро снова стали ходить в викингские походы, кроме Хёскульда, который жил на Фарерах и строил корабли до самой смерти. От Хёскульда нам стало известно все то, что здесь рассказано о Харальде Мореходе и его плавании в Страну Белых Людей.
Долго плыли лохланнахи и святые монахи по бескрайнему зеленому океану, и вот подошли они к неведомой земле. Они высадились и увидели, что земля эта богата, плодородна, обильна, благоуханна и красива. Много чудес они втсретили, о которых здесь нет места рассказывать. Чуднее же всего были жители этой земли: с кожей цвета меди, с носами, свисающими до подбородка; в одеждах из птичьих перьев. Но сами-то они думали, что выглядят превосходно, а вид монахов и разбойников казался им диким, безобразным и смешным, особенно их белая кожа и светлые волосы. Оттого-то туземцы и стали называть эти края Тир-на-Фер-Финн, Страна Белых Людей.