Сага о Хранителях
Шрифт:
Я только фыркнула — Кай в своем репертуаре. Покачав головой и откинувшись на спинку сиденья, я прикрыла глаза и скомандовала:
— Разбудишь, когда приедем.
Водитель ничего не ответил, за что я была ему безмерно благодарна. Под тихое урчание мотора я не заметила, как задремала.
Кай
Светофор загорелся красным. Плавно нажав на тормоз, я воспользовался моментом и перевел взгляд на Давину. Девушка спала, наклонив голову в мою сторону. Во сне ее лицо казалось еще более молодым, невинным и даже беззащитным. На лбу не было складки, которая прорезала его большую часть того времени, когда эти глаза были открыты. Да, эта девушка была одним большим сгустком недоверия и недовольства. Интересно, а она умеет искренне улыбаться? Когда-то умела — в этом я точно уверен.
Так странно было видеть ее, наблюдать за ней, чувствовать, как салон машины весь пропитывается ее энергией. В какой-то момент я уже отчаялся и убедил себя в том, что не встречу ее. Однако, судьба распорядилась иначе. Стоит сказать спасибо старухам-Норнам, но увы — покойники телеграмм не ждут.
Послышались недовольные гудки и я понял, что, залюбовавшись безмятежным лицом Кук, пропустил тот момент, когда возобновилось движение. Мысленно ругнувшись, я надавил на педаль газа.
Всё же я сильно рисковал, увозя девушку в усадьбу. Нет, за свою честь — от подобных мыслей на моих губах против воли заиграла легкая улыбка — я совершенно не волновался. У меня была лишь одна цель — научить Давину всему, что я знаю сам.
Но само ее присутствие там — может обернуться проблемой. Прежде всего — для меня и моей не совсем стабильной психике.
Чуть крепче сжав руль, я кинул еще один быстрый взгляд на девушку. Ладно, думаю, мне по силам справиться с собой. Хотя бы на эти два дня.
*****
— Ты позоришь нашу семью, девчонка!
— Как ты могла! Мы — уважаемое в городе семейство, и все судачат только о тебе и твоих проделках!
— Из-за тебя твои сестры никогда не выйдут замуж! Кому они нужны с такой родословной?
— Она даже внешне не похожа ни на кого из нас! Что это за белые волосы, откуда этот дерзкий, непокорный взгляд? В чем мы так провинились перед богами, что они послали нам тебя?!
Крики и проклятия изрыгались на голову девушки, которая стояла с самым непроницаемым выражением лица.
— Скажи хоть что-нибудь! Неужели тебе совершенно не стыдно? — ее мать всплеснула руками.
— Стыдно, — кивнула девушка, — за то, что оказалась недостаточно ловкой, и меня поймали.
— Нет, вы посмотрите на нее! — лицо отца пылало праведным гневом. — с паршивой овцы и шерсти клок! — глубоко вздохнув, он сказал, — все, мне это надоело. Я отказываюсь от тебя, девочка. С этого момента ты больше не моя дочь. Ты покинешь этот дом, и никто никогда больше не упомянет твоего имени. Уходи, и надеюсь, тебе хватит ума не оставаться в этом городе.
На лице девушки не дрогнул ни один мускул. Она склонила голову в знак повиновения.
— Как вам будет угодно, — тихо ответила она.
*****
Давина.
— Кук, просыпайся. Мы приехали.
Я почувствовала, как меня легонько трясут за плечо. Открыв глаза, я на мгновение зажмурилась — слишком ярким показался свет. А после чуть нахмурилась — сон казался настолько живым, будто я всё это уже видела наяву. Бред какой-то.
— Долго я спала? — поинтересовалась я, потирая глаза и едва сдерживая зевок.
— Всю дорогу. Она заняла около часа, — пожал плечами Кай и неожиданно усмехнулся, — Храпела на всю машину — даже музыку умудрялась перекрывать!
— Ха-ха-ха, как смешно, — огрызнулась я по привычке, — Я прекрасно знаю, что не храплю. Ну, за исключением тех моментов, когда болею. Но сейчас точно не тот случай.
Выйдя из машины, я огляделась. Передо мной возвышался двухэтажный особняк из белого камня с темно-серой крышей. Куда ни кинь взгляд — везде колонны, мраморные ступеньки, весь второй этаж опоясывал открытый балкон, крыльцо было выполнено в виде беседки с резными столбиками, на котором в своеобразном порядке-беспорядке стояли белые стульчики и столики.
— Красивый у тебя дом. И огромный, — присвистнула я против воли.
— Спасибо, — кивнул Кай, доставая мою сумку, — Всё самое красивое — внутри. Пойдем.
Зайдя в холл, я не смогла сдержать восхищенный возглас. Всё — и стены, и мебель — было отделано в бело-голубых тонах. Колонны были и внутри — опоясанные белыми полупрозрачными тканями. Вообще ткани были везде, куда ни кинь взгляд — всюду висели легкие шторки, гобелены. И все они слегка колыхались из-за колебаний воздуха — видимо, в доме работали кондиционеры.
— Тут очень уютно, — признала я и решила блеснуть своими познаниями в архитектуре, — Стиль греческий, верно?
— Да, — не стал спорить Кай, — Архитектор голову сломал, пытаясь выполнить этот заказ.
— Почему?
— Я — весьма капризный клиент, — пожал плечами мужчина, — Мне было сложно угодить.
— А по тебе и не скажешь, — хмыкнула я, окидывая Кая внимательным взглядом, — Не обижайся, но ты не похож на человека, капризничающего по поводу жилья.
— Никаких обид. И я действительно не прихотлив, — кивнул Фергюссон, — Этот дом — исключение. Я создавал его, основываясь на старых воспоминаниях одного человека.
— Этот человек, видимо, очень близок тебе, — заметила я, почему то едва сдерживая улыбку, которая всё норовила расцвести на моем лице.
— Это было очень давно, — спокойно ответил Кай, — Как будто в прошлой жизни.
Его слова заставили меня слегка напрячься. Они будто всколыхнули во мне какую-то волну. То ли тепла, то ли тоски — непонятно. Так и не разобравшись в причине возникновения своих ощущений, я попросту отмахнулась от них и поинтересовалась:
— Итак, где мы будем тренироваться?
— Не гони лошадей, — усмехнулся Фергюссон, — Прежде чем увидеть зал подготовки — загляни хоть в свою спальню. Переоденься.
— Мою спальню? — удивленно переспросила я.
Нет, я конечно, понимала, что два дня не на диване буду спать. Но всё равно — выделить мне прям персональную комнату? Вот прямо чтобы мою, а не просто гостевую — это как-то чуднО звучало.
— Ну да, — кивнул Кай, — Не переживай — у Авелин и Адриана тоже есть здесь комнаты. Тренировки иногда отнимают много времени и сил, поэтому ребята нередко остаются здесь на ночь. Считай это своеобразной резиденцией Хранителей. Места всем хватает. Да и Барбара только рада людям.