Сага о Хранителях
Шрифт:
— Барбара?
— Экономка. Она и ее муж Итан — единственные постоянные жильцы здесь.
— Ясно. Но, Кай — я всё еще до конца не уверена, что остаться на два дня — это хорошая идея. Мне кажется, что лучше будет, если вечером я уеду.
— Не зарекайся, — усмехнулся тот в ответ, — Тебе предстоит такой насыщенный день, что я удивлюсь, если ты до второго этажа вечером доползешь. А завтра — только к обеду придешь в себя. Пойдем. Я покажу тебе комнату.
Поднявшись на второй этаж, Кай провел меня по широкому коридору и остановился у пятой по счету двери.
— Добро пожаловать, —
У меня в очередной раз перехватило дыхание. Ведь я просто оказалась в спальне своей мечты. Белые стены, бледно голубой потолок, огромные окна, белая, резная мебель — ночной столик с огромным зеркалом и приставленной к нему крохотной тумбочкой, белый диванчик, закиданный голубыми подушками, круглый пушистый белый ковер. Но особое мое внимание привлекла кровать. Огромная, она была довольно низкой, и стояла в углу комнаты, вплотную к окну. Белоснежная, с балдахином, сужающимся сверху. Если его задернуть — создавалось ощущение, что ты в полупрозрачном коконе. В изголовье с двух сторон в стену были вкручены прикроватные лампы причудливой формы. И подушки — разных форм и размеров, они были свалены в кучу на кровати.
— Довольно уютно, — сглотнув комок, непонятным образом появившийся где-то в районе горла, выдавила я.
— Рад, что тебе нравится, — равнодушно ответил Кай и кивнул на дверь, — ванная там. А это, — указал он на еще одну дверь, только стеклянную, — выход на балкон. Он общий, если ты успела заметить.
— Успела, — только и смогла кивнуть я в ответ.
— Устраивайся, а я к Барбаре, распоряжусь насчет обеда. Есть пожелания? — я покачала головой, поскольку мысли мои были далеки от гастрономических изысков, — Хорошо, буду ждать тебя внизу, через двадцать минут.
Когда за ним закрылась дверь, я, все еще пребывая в легком шоке, поставила сумку на диван. Сама же аккуратно присела на кровать и провела рукой по балдахину. Нежнейший шелк — ощущение потрясающее. Невольный вздох сорвался с моих губ. Все-таки странный человек этот Кай. Такой равнодушный, даже холодный — однако создавал дом, основываясь на давнем описании какого то человека. Наверняка, это была женщина — пришло мне в голову. И это показалось важным открытием — понимать, что в жизни неприступного на вид Кая Фергюссона есть место романтике и сентиментальности. Против воли мои губы снова растянулись в легкой улыбке. День начинался с интересных открытий. И что-то мне подсказывало, что эти открытия — не последние.
Кай
Закрыв дверь, я на секунду прислонился к стене и облегченно выдохнул. Всё же мне удалось. Я смог сохранить лицо, и ни словом, ни жестом не выдал, насколько важно для меня мнение Кук. Не только относительно ее спальни — меня волновала ее реакция на весь дом в целом.
Но всё обошлось. Как бы ни пыталась Давина скрыть себя настоящую за маской холодной вежливости и язвительные, в тот момент, когда она вошла в парадные двери — я смог увидеть ее истинные эмоции. Она рассматривала дом, в который я вложил всю душу — и не только свою — с детским восторгом. А глаза ее горели, будто она, наконец, получила подарок, о котором всегда мечтала. И это тешило мое самолюбие. И еще как.
Кинув сумку в своей комнате — и даже не удосужившись ее разобрать — я спустился вниз. Чувствительный нос уже уловил ароматные запахи — Барбара вовсю трудилась. Войдя в кухню, я негромко кашлянул, привлекая внимание своей экономки. Подняв глаза от овощей, которые она в этот момент чистила, женщина широко улыбнулась:
— Кай, мальчик мой! Я ждала вас только в обед!
Бросив всё, она подошла ко мне и быстро обняла. Я ответил на объятие, чуть сильнее прижимая Барбару к себе. Я никогда не считал ее — и Итана — просто своими слугами. В какой-то степени они заменили мне семью. Из Барбары получилась прекрасная мать — она постоянно слушала мои ворчания и нередко помогала советом. Не говоря уже о том, что готовила эта женщина ну просто потрясающе! Вот кто был самой настоящей ведьмой — куда там Грей с ее фокусами!
Удивительно, что эти два человека принимали меня таким, какой я есть. И, кажется, действительно считали меня кем-то вроде своего сына. По крайней мере, отстранившись, Барбара схватила меня рукой за подбородок и критически осмотрела мое лицо.
— Бледный, — сделала она вывод, на который я только закатил глаза, — И худой. Совсем ты там не ешь что ли, в своем Лондоне?
— Ну почему же, ем, — хмыкнул я, — Просто веду активный и подвижный образ жизни.
— Знаю я этот твой активный образ жизни, — пробурчала экономка и погрозила мне кулаком, — Учти, мальчик, узнаю, что балуешься всякой дрянью — выпорю! И не посмотрю на то, что ты — уже взрослый мужчина! Так отлуплю, что сидеть не сможешь очень долго!
Потрясающе! Меня сейчас просто взяли — и отчитали, как пацана какого-то! Вот и откуда у Барбары это желание опекать меня? Наверное, правду говорят, что у женщин материнский инстинкт — это то-то, впитанное с молоком матери. Просто, научиться такому моя экономка нигде не могла — детей у них с Итаном нет. Вот они на мне и отыгрываются. А я им позволяю. Слабак.
— Не ругай меня, — улыбнувшись, я присел за стол, — Видишь — сам приехал, да еще и не один.
— С тобой Авелин и Адриан? — поинтересовалась женщина, возвращаясь к работе.
Моих товарищей она запросто называла по имени — мы все трое не любили всю эту фамильярность. Особенно — в кругу семьи. А эти двое явно стали близкими и для доктора с капитаном. Так уж вышло, что в какой-то момент они с Итаном узнали о нас слишком много. Но, как ни странно, до увольнения — или вызова докторов — дело не дошло. Моя семья не стала меньше, зато в самом доме стало куда спокойней. Не было нужды прятаться, да и объяснять, почему мой подвал напоминает поле для боя — тоже не приходилось.
— Нет, — покачал я головой, — Сегодня я привез другого человека. Девушку.
— Девушку? — переспросила Барбара и, получив утвердительный кивок, улыбнулась, — Тогда сегодня я приготовлю что-то особенно вкусное. Чтобы ей понравилось.
— Би, — обратился я к экономке более привычным именем, — Она — девушка, но не в том понимании, которое тебе бы хотелось услышать. Между нами ничего нет.
— Это пока, — отмахнулась женщина, — Вот попробует мою стряпню — и растает. А тут ты ее и охмуришь. Вариант просто беспроигрышный!