Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Я не писец и не кузнец, и уж тем более не дикий эльф, — отозвался Ситас. Он говорил тихо, но слова его были слышны не хуже, чем громкая речь Кит-Канана. — Я первенец Звездного Пророка, и у меня есть обязательства, которые нужно выполнять.
Кит-Канан, прекратив расхаживать вокруг брата, тяжело оперся о стол.
— Старая история, верно? Мудрый Ситас и необузданный Кит-Канан, — произнес он. — Не обращай внимания на мои слова, я и вправду рад за тебя. И за себя тоже. По крайней мере, я буду вправе сам выбрать себе жену, когда придет время.
— У
«А почему бы и не сказать Ситасу»- подумал он. Брат никогда не выдаст его.
— Ну, вообще-то, — начал Кит-Канан, — есть одна девушка.
Задняя дверь зала открылась, И вошел Ситэл в сопровождении Ниракины.
— Приветствуем тебя, отец, — в один голос поздоровались братья.
Пророк жестом приказал сыновьям сесть и, пододвинув кресло жене, сел сам. Корона Сильванести, тяжелая диадема из золотых и серебряных звезд, венчала его чело. Возраст уже начал сказываться на внешности монарха. Волосы Ситэла всегда были белоснежными, но теперь их серебристая белизна приобрела сероватый оттенок, они сделались хрупкими. Вокруг рта и глаз пролегли едва заметные линии, и его глаза орехового оттенка, родовая черта потомков Сильваноса, выдавали малейшие изменения в его настроении. Все эти едва заметные внешние признаки говорили о тяжком бремени прожитых лет. С того дня, как Ситэл появился на свет, миновало полторы тысячи лет.
Госпожа Ниракина, несмотря на тысячелетний возраст, по-прежнему сохранила стройную, гибкую фигуру. Даже по эльфийским меркам она была невысокой, маленькой, словно кукла, с глазами и волосами медово-золотистого оттенка. Это были черты членов ее семьи, клана Серебряной Луны. Она словно излучала нежность, усмирявшую мужа во время его нередких вспышек раздражения. Во дворце говорили, что Ситасу достались внешность отца и характер матери. Кит-Канан же унаследовал материнские глаза и отцовскую энергию.
— Ты хорошо выглядишь, — обратилась Ниракина к Кит-Канану. — Удачно поохотился?
— Да, госпожа. Мне так нравится летать, — ответил он, поцеловав ее в щеку.
Ситэл бросил быстрый взгляд на сына. Тот кашлянул и вежливо поприветствовал отца.
— Рад, что ты вернулся именно сейчас, — промолвил Ситэл. — Ситас рассказал тебе о своем браке?
Кит-Канан подтвердил это.
— Тебе отводится важная роль в бракосочетании, Кит. Как брат жениха, ты должен будешь сопровождать невесту в Звездную Башню…
— Да, разумеется, но скажи же нам, кто она, — нетерпеливо перебил его принц.
— Мне говорили, что это девушка исключительной красоты и прекрасного нрава, — ответил Ситэл. — Весьма образованная, хорошего рода…
— Отец! — взмолился Кит-Канан.
Ситас, напротив, сидел молча, сложив руки на коленях. Годы обучения в храме Матери привили ему огромное терпение.
— Сын мой, — обратился к Ситасу правитель, — имя твоей будущей жены — Герматия, дочь лорда Шенбарруса из клана Дубовых Листьев.
Ситас одобрительно поднял брови. Даже ему была знакома Герматия. Он согласно кивнул, не произнеся ни слова.
— С
К ее удивлению, Кит-Канан выглядел так, будто бы отец ударил его по лицу. Принц проглотил ком в горле и кивнул матери, будучи не в силах произнести ни слова. Из всех невест страны отец выбрал в жены Ситасу Герматию. Это было непостижимо. Этого не могло произойти!
Никто из его семьи не знал об их любви. Если бы они знали, если бы отец знал, он бы выбрал другую девушку.
— Ах, — с трудом выдавил Кит-Канан. — Кто… кто еще знает об этом?
— Только семья невесты, — отвечал Ситэл. — Сегодня утром я послал Шенбаррусу письмо, в котором уведомил его о своем согласии.
Кит-Канану показалось, что он проваливается в пропасть, вниз, вниз, в бездну. Семья Герматии уже знает. Пророк дал согласие на брак. И теперь он не может изменить своего решения — это будет кровная обида для клана Дубовых Листьев.
Родители и брат стали обсуждать детали предстоящего бракосочетания. Кит-Канан дрожал всем телом. Он решил встать и объявить о своей любви к Герматии, объявить, что она принадлежит ему, и только ему. Ситас был его братом, братом-близнецом, но он не знал своей невесты. Он не любил ее. Он может найти себе другую жену. А Кит-Канан никогда не найдет себе другой возлюбленной. Принц неуверенно поднялся на ноги.
— Я… — начал он.
Все взгляды обратились в его сторону. «Ну, давай же, хоть раз в жизни! ~ уговаривал он себя. — Что они могут сделать тебе?»
— В чем дело? — спросил отец. — Ты нездоров, сын мой? На тебе лица нет.
— Да, мне что-то нехорошо, — хрипло произнес Кит-Канан. Ему хотелось кричать, бежать отсюда, крушить все вокруг, но безмятежное спокойствие матери, отца и брата сдерживало его, как смирительная рубашка. Прокашлявшись, он добавил: — Наверное, все эти полеты доконали меня.
Ниракина подошла к сыну и положила руку ему на лоб:
— У тебя и правда жар. Тебе лучше отдохнуть.
— Да-да, — бормотал Кит-Канан. — Именно это мне и нужно. Отдых.
Он оперся о край стола, чтобы не упасть.
— Сегодня, когда взойдет луна, я официально объявлю о помолвке. У башни соберутся жрецы и знатные эльфы, — сказал Ситэл. — Тебе тоже нужно присутствовать. Кит.
— Я… я приду, отец, — проговорил Кит-Канан. — Мне только нужно немного отдохнуть.
Ситас проводил брата до дверей. Когда они оказались у выхода, Ситэл окликнул сына:
— Да, и оставь свой рог во дворце, Кит. Хватит и одной непристойной выходки на сегодня. — Пророк улыбался, и Кит-Канану удалось изобразить на лице слабую усмешку.
— Может, прислать тебе лекаря? — спросила Ниракина.
— Нет, со мной все будет в порядке, матушка, — выдавил Кит-Канан.
В коридоре Ситас обнял брата за плечи и произнес:
— Похоже, мне повезло — моя жена и умна, и красива.
— Да, повезло, — согласился Кит-Канан.
Ситас бросил на него озабоченный взгляд. Кит-Канан с усилием продолжал: